Гелий-3

— Даже если оболочка будет повреждена, давление ты не потеряешь. Она сама герметизируется, даже если ее прострелить.

Он смотрел и слушал. Сбоку виднелась трапециевидная эмблема «Сильвер Сэндс», а на темени — черные буквы «РОЛЬСКИ». Оболочка герметизируется, если ее прострелить. А что будет происходить внутри?

— Естественно, это тренировочный макет. Настоящий будет намного тяжелее, но ты этого не заметишь. Сперва шлемофон. Его надеваешь первым — предохранители, датчики, наушники. Он пневматически подгоняется к шлему, чтобы у тебя в нем не болталась башка и чтобы ты не разбил ее в случае какого-нибудь сотрясения. Наши шлемы свободно поворачиваются, как если бы ты обычным образом крутил головой. На фланце — эластичный соединитель. Но начинать следует с памперса. Это не совсем настоящий памперс — внешняя его часть многоразовая, та, что спереди, сменная. Сюда вставляешь хер, подтягиваешь липучки. Надевай, не стесняйся. В полевых условиях в кусты не сбегаешь.

Он разделся догола, а потом надел памперс, стараясь ничем не выказывать смущения. Памперс оказался скорее унизительным, чем неудобным, но все равно слегка мешал, хотя и не был таким толстым, как он опасался. Потом еще пришлось натянуть белье — мягкий серый комбинезон с какими-то отпечатанными на нем проводами, складывавшимися в сетку по всему телу, словно линии «ци» для акупунктуры. Комбинезон надевался легко, но затем весь костюм раздулся, словно намереваясь задушить Норберта, который теперь напоминал китайский медицинский манекен.

— Слишком плотно облегает, — сказал он.

— Рассчитано на невесомость, — ответил Птакер, заложив руки за спину и разглядывая Норберта. Змея сползла по его руке, оплела ее, а затем спрятала голову под коротким рукавом. — Какое-то время спустя позвоночник может растянуться даже на пару сантиметров, а костюм не дает ему этого сделать — он сжимается, не позволяя тебе развалиться. Плюс еще атрофия мышц. Так что тебе придется набрать вес, чтобы было что сбрасывать, и это несмотря на тренировки на месте. Когда-то, в старые времена, после месяца на орбите люди не могли стоять, их возили в колясках, они проходили физиотерапию. На месте будет легче, там ноль целых шестнадцать сотых «же», примерно как в воде, но все же. В любом случае, нужно тренироваться.

Даже носки были какие-то изощренные — толстые, с проводами и из нескольких слоев. Шлемофон с внутренними наушниками имел мягкие бока и жесткую защитную пластину на темени.

— Когда-то все это шилось на заказ и стоило космических денег. У нас есть четыре размера, и они сами подгоняются по фигуре. Если у тебя нормальные пропорции, в крайнем случае можешь надеть чужой скафандр, и более-менее сойдет. Теперь штаны.

Нижняя часть, толстая и сморщенная, была соединена с ботинками и заканчивалась сверху широким кольцом из металла и ламината. Норберт вставил ноги в объемистые башмаки и подтянул кольцо к поясу, растягивая штанины.

— Теперь верх, — продолжал Птакер. — В обычном состоянии он будет висеть на стойке с поднятыми рукавами. Влезаешь в башмаки, натягиваешь портки, забираешься снизу в верхнюю часть и скрепляешь в пояснице. Я придержу — стойку я не взял, слишком уж она большая.

Норберт проскользнул в верхнюю часть скафандра, которая окутала его скользкой мягкой подкладкой, голова протиснулась в окружавший шею овальный жесткий воротник.

— Теперь нужно взяться за верхнюю часть пояса большими пальцами, а за нижнюю остальными. Не здесь, на бедрах есть специальные захваты, все само состыкуется. Хорошо, теперь повернись влево. Все просто, как крышку на банке закрутить.

Что-то щелкнуло, обе части соединились, внутренняя подкладка слегка надулась, заполняя комбинезон. Было мягко, но Норберт все равно чувствовал себя так, будто его запихнули в манекен для испытаний на удар. Он представил себе, каково это — закрутить крышку на банке в условиях невесомости.

Со шлемом было тяжелее, пока он не сообразил, как поместить тяжелый пузырь на направляющие воротника. Он возился с ним, вертя то в одну, то в другую сторону, пока вдруг какие-то направляющие не попали на место, шлем сам повернулся с легким щелчком и сел как вкопанный. В нем снова что-то раздулось, придавая голове Норберта устойчивое положение.

Подобным же образом надевались толстые перчатки — кольца на запястьях защелкнулись и повернулись.

Потом он надел броню — многослойную скорлупу на голени, колени и предплечья, закрепляя ее защелками и полосками липучки. К его удивлению, пальцы бронированных перчаток были сделаны так, что он каким-то образом чувствовал, к чему прикасается. На кончиках пальцев имелись выступающие эластичные наконечники, с помощью которых можно было, пусть и с трудом, пользоваться клавиатурой.

— Теперь система жизнеобеспечения, — сообщил Птакер, ставя вертикально обшитый грубой бронированной тканью ящик с какими-то поднятыми вверх, подобно надкрыльям жука, крышками. — Твое тепло, вода и воздух. С пожизненной гарантией.

— То есть? — несмотря на поднятые заслонки, голос звучал глухо, словно из ведра.