Гелиополь

Углубившись в изучение старых книг и гербов, Луций упустил момент, когда портьера приоткрылась. Он подумал, что вышел мастер — в круглой шапочке, которую надевал на голову во время работы, держа вверх ладони, блестевшие от сусального золота. Но вместо него он увидел перед собой молодую женщину, застывшую на месте и разглядывавшую его. Луций тоже смотрел на нее, не двигаясь, несколько смущенный. Незнакомка была миниатюрна и изящна; темные волосы обрамляли лицо, напоминавшее камею. Ничто в ее чертах и одежде, за исключением кошти, не указывало на ее парсийское происхождение. И на лбу знака касты тоже не было. Ее можно было назвать красивой, и она, без сомнения, была привлекательна, однако ей не хватало экзотики. Но что же тогда казалось ему в ней таким странным? Обеими руками держалась она за портьеру, как ребенок за подол матери. И Луций догадался, что она испытывала страх, сковавший ее, ощущала его безмолвное присутствие. Так можно, по-видимому, слышать язык цветов — вздох барвинка, когда над ним сверкнет серп косы. Он еще никогда не видел столь сильного, столь неприкрытого страха — исходя из самой глубины этого живого существа, он словно коснулся его, заставив содрогнуться. Он оглядел сам себя, как бы проверяя, что же в нем внушает такой ужас. И увидел свой мундир и понял, в чем причина страха девушки. Он поспешил назвать свое имя и сказал:

— Мое имя де Геер. Я проходил мимо и зашел, чтобы поприветствовать мастера Пери и справиться о его здоровье.

Слова его, казалось, сразу прорвали оцепенение, пальцы разжались и выпустили красный бархат. Повисшее в воздухе напряжение исчезло, и все в помещении стало вновь, как прежде. Свет от книг и зеленых зеркал опять заполнил его. Однако Луций все же услышал волнение в голосе, ответившем ему:

— Пожалуйста, садитесь. Меня зовут Будур Пери — мой дядя пошел во Дворец, за ним прислали. Но он мне вчера сказал, что футляр готов.

Она пошла в мастерскую, где хранились рукописи. На Проконсула это было похоже, что в такой день он как раз решил заняться своей библиотекой. В его окружении одни считали это его слабостью, другие — признаком превосходства, чертой аристократа-вельможи. И в том, и в другом была доля правды. Луцию нравилась эта его легкость. Власть князя проявляется не столько в конкретных действиях, сколько в его облике и стиле жизни.

Будур Пери снова вошла в комнату и передала ему футляр из красного сафьяна.

— Мой дядя надеется, что вы останетесь довольны.

Он открыл футляр, в котором лежало всего лишь несколько рукописных листков. Это были фрагменты из наследия Хайнзе: наброски к его роману из эпохи Возрождения.

— Прекрасный манускрипт. Я рад, что ему нашлось достойное обрамление.

Он провел кончиками пальцев по чуть волнистой поверхности кожи, словно стараясь разгладить ее.

— Дядя просил передать вам, что он мог бы под прессом выпрямить эти места, но он решил все оставить так, как то создала сама природа.

— И правильно сделал. Кожа не панцирь; она чувствует и дышит. Пусть будут видны ее поры.

Декор, избранный Пери, был очень скромен — узкая золоченая рамка по краю футляра. Клеймо, поставленное мастером, как обычно, на свою работу, было размером не больше герба Луция на его перстне с печаткой — копья и девиза вокруг него: «Поражающее цель без промаха».

— Прекрасный девиз, господин де Геер, — ваше имя указывает на франкское происхождение?

— Так может показаться на первый взгляд, хотя мы саксонских кровей. «Де гер» — копье, и «де» в нашем имени не столько уже родительный, сколько именительный падеж и выражает скорее характер, чем указывает на происхождение рода.

Он показал на эмблему герба, обвитую девизом:

— То же самое произошло и с острием копья, постепенно принявшим форму лилии, которую вы видите здесь. Оно стало растительным орнаментом, украшающим визитные карточки и книжные переплеты.

— Мне кажется, вы говорите об этом с сожалением, а должны бы быть благодарны вашим франкским предкам по материнской линии. Складывается впечатление, что саксы так и остались довольно диким племенем.

— Может, это и самое лучшее в наше время. Нам следует поговорить об этом более обстоятельно, когда я опять как-нибудь зайду сюда.

— С удовольствием. Приходите, пожалуйста, к чаю. Дядя будет очень рад; он мне много рассказывал о ваших беседах с ним. Мне хотелось бы порасспросить вас и о Хайнзе — не из простого любопытства: я защищалась у Фернкорна.

Луций поднялся.

— Я его только что видел. Говорят, в ближайшие дни он будет делать доклад на тему «Рождение индивидуума».

— Это его конек. Подождите, я вам запакую. — Она покачала головой. — Нет, тот страх, который напал на меня, — мне самой за себя стыдно. Однако, как вы полагаете — все уже позади?

— Можете быть в этом уверены. Зербони уже опять печет пирожки. Но если вы почувствуете опасность, позвоните мне. Вы всегда найдете во мне друга.

— Это вы говорите только так, из вежливости.

Он протянул ей руку:

— Ловите меня на слове.

Во дворце