Гелла – дочь Одина Одноглазого

— Вот с Лисой как раз и горе… — пробормотал Рыжий. — Вот ты даже у Ма не спросила что случилось. А мне она все рассказала. Наша Лиса больна. Сильно больна. В нее заползли Черные Змеи Печали, когда она родилась. Они жили в ее матери. И теперь их нельзя выманить наружу. Ничем. Никогда…

— Даже если им предложить мой больной глаз? Я как раз думала, что могу его в случае чего обменять на жизнь на Земле, как сделала Лиса в свое время, предложив свой больной глазик Радуге. Ты помнишь, она же рассказывала!

— Да помню я, но, видимо, Радуге такого выкупа показалось мало… А что она еще могла отдать, умирающая малышка…

Фокс шмыгнул носом, изобразив чих, чтобы я не подумала, что он плачет, но глаза у него странно заблестели.

— И что теперь? — спросила я. — Она что, умрет? Змеи теперь сожрут ее? И никак нельзя спастись от них?

— Да. Она умрет. Не сейчас. Никто не знает сколько она сможет прожить. Все в руках трех кошек Радуги. Ма будет просить их, и Белые Шаманы людей будут просить их. Я буду просить Огненного Кота, а ты проси Одина Одноглазого. Если они захотят, то Лиса проживет еще долго… Но она больше никогда не будет с нами…

— Как это "не будет с нами"? Она уйдет? Туда, откуда пришла?

— Нет. Она будет жить в доме, где нет кошек. Потому что Змеи Печали могут из нее переползти в других. Если это произойдет, мы тоже можем умереть.

— Ну почему, ну почему все так несправедливо! — закричала я. — Только я нашла себе подругу, полюбила ее, как родную, мне так нравилось ухаживать за ней и быть ей старшей сестрой, мы так хорошо играли! Ведь с тобой уже так не побегать и не попрыгать! Ты большой и тяжелый, а еще занудный и скучный! А с ней мы бесились и кувыркались! И спали в обнимку, грея друг друга! Как мы можем потерять ее?..

— У нас нет выбора, Гелла, — поник головой Фокс. — Нет выбора… Нам придется отпустить ее. Там ей будет хорошо. Ее тоже будут любить. Просто она будет одна. Какое-то время она, конечно, погрустит, но потом привыкнет. А мы останемся вдвоем, как и раньше. Другого не дано… Не дано…

Я нахмурилась и пошла в уголок обдумать слова Фокса. Как все это было печально и несправедливо! Бедная малышка Лиса! Ей еще так нужна была материнская ласка! Конечно она здорово подросла и окрепла… Но все равно, как же жаль!..

…Пока я переживала в углу, Ма быстро собралась, вызвала злобно рычащую перевозку для людей на круглых лапах, люди называют их "машинами", нас мгновенно посадили по нашим домикам-переноскам, не дав даже взглянуть на спящую Лису, и мы отправились в городскую квартиру, чтобы жить там без возможности общения с больной малышкой.

Дачный сезон оказался весьма короток, да еще и кончился так трагически. Мы с Фоксом сильно переживали, переглядываясь в пути, но молчали, потому что сказать уже было нечего.

Прибыли мы быстро, привычный запах дома успокоил нас и мы, утомленные переживаниями и дорогой, заснули.

Коты — фаталисты по своей природе. Мы быстро привыкаем к смене образа жизни, потому что ничего из произошедшего уже не изменить и поэтому нет смысла об этом переживать. Па остался с Лисой, а мы с Ма. Нам нужно было срочно разъехаться, чтобы не подцепить Змей Печали, которых Белые Шаманы людей искали и пока не нашли в нашей крови. Но, как сказала Ма, это еще не факт, что какая-то шустрая змейка не притаилась где-то глубоко-глубоко и потом не покажет свою уродливую плоскую голову. Болезнь еще могла проявить себя и в наших телах. Поэтому Белые Шаманы стали проводить ритуалы изгнания возможных притаившихся гадов. Они кололи нас иглами и пугали змей снадобьями. Ма все время повторяла слово "интерфероны". Наверное это было заклинание, которое нужно было произносить постоянно. Каждые три дня нас носили Белым Шаманам, и все повторялось снова.

Нам ужасно не нравились эти обряды. Было очень больно, и часто мы не могли сдержать крика, но приходилось терпеть, раз так решили люди. Ведь мы им верили.

Мой глаз, как ни странно, перестал течь, и воспаление наконец прошло. Наверное помогли заговоры и иголки Шаманов. Они испугали моих Змей, и загнали их в угол.

Мы с Фоксом чувствовали себя хорошо, только немного скучали по Лисе, все думали, как она там? Па часто присылал Ма ее плоские изображения и даже иногда они двигались, как живые. Это было волшебством людей. Мы смотрели и видели, как она быстро растет! Лиса стала так похожа на Фокса, что я начинала их путать, думая что Па прислал не ту картинку. И только по отсутствию глаза я понимала, что это маленькая Алисия.

— А нет в твоей памяти подходящей легенды на счет болезни, которую не может вылечить никто, даже Шаманы людей? Неужели Лиса обречена и ничего нельзя сделать? — спросила я как-то перед сном Рыжего Фокса.

— Я знаю много легенд, Гелла. Большинство из них мне рассказывала моя мать долгими зимними вечерами. Она чувствовала во мне задатки лидера и знала, что вождём могу стать только я. Поэтому обучала меня, пока у нее была такая возможность, передавая свой опыт и знания.