Геморрой, или Двучлен Ньютона

Тут даже Дед моргнул, не поняв поначалу, о ком идет речь. А потом воззрился на меня, желая прокомментировать ситуацию. Но я злобно зыркнул на него, и он кивнул:

– А, ну раз все так серьезно… Все равно, Анатолий, пока Мика… эль Александрович приведет себя в порядок, вы успеете пару штук перехватить. – И надо же, мастиф протопал на кухню. А я, шипя как безъядный змей, отправился одеваться, мысленно подсчитывая, сколько блинов сожрет Толик. Не из жадности, а токмо из вредности.

Наконец мы погрузились в машину и выехали со двора. По пути молчали. От Толика вкусно пахло блинами, и сок в моем пустом желудке реагировал на это утробным урчанием. Толик сопроводил меня до приемной своего шефа и, сдав с рук на руки секретарше, вышел. Я просто-таки почувствовал, что он хоть и беззвучно, но с облегчением вздохнул. На лице секретарши по имени Ангелина – жгучей брюнетки, кстати, – тоже радости не наметилось. Интересно, за кого они меня считают? Небось баек наворотили со слухов и… Ангелина проводила меня к Пимену. Видно, было распоряжение запустить меня сразу при появлении, без доклада. Это было что-то новое. Похоже, мой статус возрос. Я стоял на пороге, вытянувшись в струнку и отразив на лице благоговейнейший ужас.

– Садись, – бросил Пимен, – сказано же было, с утречка да на работу.

– Так ведь это приглашение одной из сторон. Вторая, сиречь я, согласия не давала.

– Ну вот и дай, – сказал Пимен, подтолкнув ко мне какой-то лист. Я лениво придвинул его и стал читать.

Признаться, Пимен меня опять удивил. Я даже не о зарплате – она была в разы выше моего понимания. Это – черт с ним, главное – прочие условия: у меня была полная и абсолютная свобода (или это тавтология?). Я мог появляться на службе, когда захочу, и уходить, когда и на сколько захочу. Все, что от меня требовалось, – это вовремя и качественно работать, «не щадя живота своего». Ей-богу, так и было пропечатано!

– Не пойдет, – возмутился я, стараясь быстренько сообразить, где тут зарыта собака.

– Вот зануда! – в сердцах бросил Пимен. – Теперь ты чем недоволен?

– Как это чем?! Отсутствием свободы!

– Чиво? – изумился Пимен в своей простонародной манере. – Да ее тут хоть захлебнись. Парни так постарались, что…

– Вот-вот! – невежливо перебил я своего почти шефа. – Так постарались, что не оставили мне свободы для… фрондирования. Это не контракт, а подкуп.

– Ну и что? – удивился Пимен. – А хоть и так. Что это меняет? И потом, ты все равно что-нибудь придумаешь, когда тебе понадобится. Что сейчас-то мозги сворачивать трубочкой?

– Не мозги, а уши. И потом, тут нет ничего о преждевременном расторжении договора.

– А зачем? В принципе, ты нужен мне на определенный срок – до выборов. Дай бог нам за это время не сожрать друг друга. А потом… захочешь уйти – уходи. Не стану же я с тебя неустойку требовать. Мелко это. Захочешь остаться – оставайся. Впрочем, ребята добавят и этот пункт.

– Как-то все это подозрительно, – задумчиво сказал я. – Слишком все хорошо, не для… лузера. Пожалуй, стоит обсудить с Дедом. А что, горит что-то, что вы меня так срочно вызвали?

– Во-первых, я не люблю, когда мне перечат. Во-вторых, там явились твои конкуренты.

– Какие еще конкуренты?

– Пойдем, увидишь.

Мы двинулись к конференц-залу. Пимен вошел, двинулся к председательскому месту. Я сел на единственный свободный стул, и… прямо передо мной сидела Элис. Организм (точнее, орган, ответственный за это) отреагировал мгновенно. Хорошо, что молния на джинсах была что надо. Элис спокойно кивнула мне и продолжила какую-то презентацию. Сволочь Пимен! Какой-то программный вирус, разработанный специально для меня. Вот, значит, что он затеял! Вот кто мои конкуренты! Конкуренты? Да какие они на хрен мне конкуренты?! А если… Стоп! Надо включиться и слушать ее. Пимен неспроста все это затеял. Может статься, несмотря на контракт, он устраивает мне проверку. На лояльность? Об этом рано думать. Проверка на реакцию? Судороги остатков моего сознания прервал вопрос Карла Карлыча – советника Пимена черт-те по каким направлениям: «Вопросы, господа?» Вопросов не было. Карлыч поблагодарил «пираний», обещал, что мы внимательно ознакомимся и перезвоним. Пимен встал и самолично сопроводил Элис до лифта. Карлыч шел чуть позади, о чем-то беседуя с Эриком.

Мне досталась Катька. Остальная наша, точнее Пименова, братия незаметно рассосалась.

Катька вползла мне под руку и мило, будто ничего и не было, поинтересовалась:

– Как дела, гений?

– Слышь, Кать, как ты думаешь, почему корень двух слов, одно из которых – плюс на пике, второе – минус там же, один и тот же?

– Что ты имеешь в виду?

– Хрен.

– В каком смысле?

– В смысле, «охренительно» и «хреново».

– А ты в пике минуса или плюса?

– А хрен его знает.

– Н-да, по сравнению с тобой Эллочка-людоедка просто интеллектуал. Приятно было пообщаться.

– Аминь, – ответил я.

«Пираньи» загрузились в лифт и отбыли. Пимен велел следовать за ним. Мы прошли в какой-то кабинет, классный, кстати. Пимен уселся, указал мне на кресло и спросил:

– Ну как?

– Не знаю, – вяло ответил я, – мы ведь к концу подоспели.