Геморрой, или Двучлен Ньютона

– Я уже был в вашей команде, – усмехнулся я, разыграв самую пошлую линию – обиженку. Но она давала время на обдумывание и объясняла, что эмоции взяли верх над разумом. Или «чистым бизнесом». Ведь по логике деловой беседы я должен был отреагировать на ее заяву о предвыборке. Ничего, пусть повертится пиранья, посмотрим, как выкрутится.

– Чем ты недоволен? – почти искренне удивилась она. – Мы как по нотам разыграли твой план.

– Да, но только без меня. Меня вы предали. А может, и продали. Впрочем, теперь это не имеет значения.

– Да, наверное, – кивнула она, изображая внутреннюю борьбу между желанием оправдаться и быть выше этого.

Разумеется, она выберет второе, ведь это Элис. Но выбор был представлен не нам. Зазвонил ее мобильник. Извинившись, она взяла трубку. Я кивнул и отправился к своей машине. Мне бы взять да и поехать своим путем, но нелегкая выбрала свой путь. Я поехал за Элис.

Мне было любопытно, насколько далеко она может зайти, чтобы добиться своего, даже с таким антипатичным ей персонажем, как я. Эту антипатию на грани брезгливости я ощущал с самого первого дня. В чем была ее причина, я не понимал и, может, потому как павиан старался произвести впечатление на Элис. Тогда я еще не просек, что лучшая ловушка, которую самка может поставить самцу, – это легкая вуаль под названием «ты меня раздражаешь». И дурак-самец пытается пролезть то в один просвет вуалевой плетенки, то в другой, в попытке разобраться: «Как?! Меня! Такого-растакого, да не принимать?!» И не замечает, что вуаль опутывает его теми самыми ошметками, на которые, как ему кажется, он сам изодрал ее, приближаясь к цели. Так оно и есть, просто у «цели» тоже есть своя цель.

Я этого не знал и даже не пытался анализировать, за каким хреном поперся за Элис. Конечно, я подозревал, что во мне неугасимо горит желание показать, каков я на самом деле (что можно оценить просто как месть), но убедил себя, что надо отбросить все лишнее, отдавшись воле бинома страстей.

В результате, когда я вошел вместе с Элис в лифт, она даже не изобразила удивление. В этом биноме моей составляющей было вроде бы любопытство – докуда она дойдет, ее же – «Ну-ну, и что дальше?» Может, она действительно решала: использовать и отшвырнуть, как уже было раз, или использовать, чтобы пользоваться. Мне было по… Мозг куда-то стыдливо юркнул, потому что вовсю рулил безмозглый член. Ну а поскольку рулевой он отменный, то в себя мы пришли после того, как он, обойдя все рифы, выкинул нас на берег. Какое-то время мы лежали молча, созерцая потолок холла. Судя по всему, до спальни мы и не пытались дойти. Я потянулся за сигаретами, и Элис спросила:

– Почему ты куришь?

– Не знаю.

– А все остальное тоже делаешь по этому принципу?

– Молодец! – сказал я и поспешил удовлетворить ее удивление. – Дед все пилит, что у меня нет принципов. Оказывается, у меня есть глобальный принцип, почти жизненная позиция. Мой главный, он же единственный, принцип – не сотвори себе принципов! И честь этого открытия принадлежит тебе.

Она внимательно посмотрела на меня, и мне вдруг показалось, что все это время она продолжала искать вариант возвращения к теме выборов. Может, я был не прав, но стало так плохо, что я подумал, а было ли хорошо, или мы играли каждый в свою игру? Точнее, поскольку у меня никакой игры не было, я просто воспользовался ситуацией. Я вспомнил Карлыча, заявившего: «Думаешь, ты выиграл от этого сравнения?»

– Не парься, – сказала Элис, – я не Мата Хари, а то, что произошло, просто эмоциональный порыв. Никаких секретов я не буду выуживать в постели. Да и постели больше не будет.

Я чуть было не спросил: «Что, было так плохо?» Но сдержался. Я знал, было хорошо. С точки зрения физиологии и… порыва. Что до остального, то я ей не верил. Ну не верил, и все.

Поэтому, не сказав ничего, отправился в душ, загадав, что если она готовит кофе, то я дурак.

Если нет, значит, я прав – это игра. А если говорит по мобиле, значит…

Не додумав, я вышел из душа и учуял запах кофе. Мне захотелось расплакаться от счастья. Я пошел на запах. На кухне Элис готовила кофе… держа у уха мобильник и сосредоточенно слушая. Кивнув мне и жестом попросив приглядеть за кофе, она отправилась в душ. Я стоял как дурак у плиты, сосредоточенно думая о том, что не предусмотрел комбинацию «готовит кофе и говорит по мобиле». Когда кофе был готов, я быстро оделся и тихо отчалил. Все это было похоже на сцену из фильма «Великая красота».

* * *

Я уже три дня не показывался на работе, предавался хандре и надеялся, что мой долбаный работодатель вспомнит обо мне и пришлет хоть архаровцев. Но, видимо, он считал, что, в соответствии с контрактом, я и вне офиса думаю о работе. В какой-то степени так оно и было, но не мешало бы им проверить это. Был бы прекрасный повод излить желчь.

Элис не звонила. Я тоже не звонил. И от Степки ни строчки. Дед был какой-то смурной.