Ген

Переставляя сначала одну ногу потом одну руку, затем другую ногу и другую руку, Новок был похож на маленького ребёнка, которого привлекла большая и издающая весёленькую детскую мелодию игрушка. Игрушка эта не за что бы ни привлекла кого-то другого в обыденной жизни, а Миру она сейчас так нравилось. Так, что он ни на секунду не мог отвести глаз от неё. Ещё так свет хорошо освещает её, хотя вроде, он так светит на все вещи, но проверить это так молодому человеку не хочется. Ему хочется испить водицы, которой он уже, по-моему, забыл вкус. Ведь столько времени прошло. А сколько прошло времени? Может три часа, может пять, может день, а может и целая вечность, которая не когда не кончится. Вот поэтому бы, почему не побаловать себя чем-то хорошим и незабываемым!

Подползя к двери ближайшей кабинки, Мирослав поднял окровавленную ладонь. Схватившись за ручку и повернув её, дверь отворилась. На мгновение Мир залюбовался этим зрелищем. На данный момент его заветной мечтой можно было считать то, чтобы открылось та зелёная дверь позади него. Но она была заперта. А эта дверь была открыта. Да и как она открылась! Без единого скрипа и шороха. Прямо так плавно и грациозно. Как русская балерина, исполняющая свою работу, под симфонию Чайковского.

Но вновь повернув глаза на то, зачем он следовал, Миру осталось сделать всего один единственный шаг. Только один, на пути к своей второй, новой мечте – воде.

Заглянув во внутрь унитаза и при этом, поморщившись, увидев там нечто не из приятных желтоватого цвета, Мирослав Новок произнёс, как очень важное и серьёзное заявление:

- Я здесь не умру! Не за что! Я буду держаться из последних сил, и даже пить эту муть, – а дальше более четко и выразительно – Чтобы выжить! Чтобы жить!

И вот он только захотел сделать то, что вознамерился. Вот голову опустил для того, чтобы попить. Вот уже почти прикоснулся губами к воде, как вдруг сзади, отдалённо и приглушённо, шмякнулся на пол, при этом хорошо выругавшись искренним матом.

Реакция на такое отразилось тем, что у Мирослава остановилась голова прямо в полу сантиметре от воды, весь он застыл, как статуя и только глаза поднялись на затылок от ужаса произошедшего. Хотя какой здесь ужас?

Глава 7.

В замочную скважину вставили ключ и повернули по часовой стрелке четыре раза. Дверь открылась. Туалетная комната осветилась пасмурным дневным светом. В комнату вошёл человек лет сорока. При виде того, что около одного из унитазов находится человек на четвереньках, полностью погруженный головою в полукруглую ёмкость, он только маленько усмехнулся на такое странное поведение. Пройдя к кабинки, левее от той, в которой находился странный субъект, он “сходил в туалет”.

Мирослав же в это время всё продолжал быть в недоумении. Молчал и не пытался зашевелиться. Только слушал, что произойдёт дальше.

Застегнув ширинку, потом сделав несколько шагов назад и один вправо, человек облокотившись локтём о стенку кабинки, заговорил:

- Ну, и как на вкус?!

Подняв голову и повернув её на лево, Мирослав увидел Габера.

- Какого...

- О! Как от тебя пахнет то! Лучше молчи. Потом расскажешь. Идти сможешь?

Мир кивнул положительно.

- Тогда вставай и следуй за мной. А то ты здесь совсем напрочь с ума сойдёшь.

Опустив голову, оперившись на руки и поднимаясь при помощи ног, Мирослав попытался встать в полный рост. Но его, как это уже не удивляет, зашатало. Тело его гуськом полетело вниз.

- Опа, – сказал Габер, подхватив правой рукой несчастного парня. Закинув руку за шею и взявшись за спину молодого человека, он его потащил к выходу – только не дыши на меня! Голову держи в другую сторону!

Мирославу в это время стало, как будто лучше. Он увидел, что дверь зелёного цвета была полностью распахнута. А из неё выходил белый пребелый свет. Настолько белый, что можно было бы подумать, что это свет небесов.

Глава 8.

Отправившись исполнять приказание лейтенанта, Габер был под воздействием наркотических средств. И вот поэтому-то исполнителю порядка показалось, что этот парень какой-то странный. Но не поинтересовавшись более подробнее служащим “Макдональдс”, лейтенант отправился по общественным делам – проследить, чтобы в школе всё подготовили как надо. А до отдельных людей, ему было сейчас полностью наплевать...

Ещё исходив только первую десятков комнат, Габер натыкался на двух-трёх людей этой же фирмы, на которую сам работал. И при этом говорил им примерно одну и ту же фразу:

“Начальство дало добро, все уходим!”

А потом почти все остальные комнаты первого заведения были пусты. Оставались только комнаты второго помещения. Выйдя в главный зал, где принимали посетителей, Габер наткнулся на Бобби – работника “Японской кухни”, который кроме Габера, уже был последним человеком во всём здание.

- О, Габер, ты ещё не ушёл!

- Нет!

- Отлично! Слушай, можешь закрыть все двери вместо меня, а то мне семью отвозить ещё в школу. А что с тобой такое-то? Ты как-то плохо выглядишь.

Габер сделал кислую рожу, на такое предложение.

- Чувствую себя плохо. Заболел, наверное, чем-то.

- А-а-а. Тогда понятно. Ну, так что, сделаешь?