Ген деструктивного поведения

- План мой проще простого. Полковник вон, — кивнул он фамильярно на Климова, — пригоняет джип, как обещал. После завершения операции мы загружаемся в него и едем, но не в сторону сирийской границы, где, вполне вероятно, нас могут и будут, наверняка, ждать, а рванём на юго-восток, — при этих словах прапорщик взял карандаш и на топографической карте показал направление и дорогу, по которой, по его мнению, предполагалось нам уходить. — Там нас никто не ждёт, я уверен! Дорога грунтовая, но джип пройдёт, всё-таки вседорожник. Далее, не доезжая до пограничного пункта, мы бросаем автомобиль и идём вдоль границы с Ираном, выходим к нашим на стыке трёх границ. Они там должны нас ждать. Всего-то двести километров. Пройдём их максимум за трое-четверо суток, если ничто не помешает. Ну от силы потребуется пять, да и то в случае давления со стороны противника, — он опять ткнул пальцем в карту, где по его замыслу мы должны были бы выйти. — Там, на всякий пожарный случай, сосредоточить роту нашего отряда, хотя хватит и взвода. А можно, воспользоваться и помощью пограничного спецназа. При подходе мы подаём условный сигнал, по которому погранцы и наши ребята устраивают шум, и мы под этот шумок и возню проскакиваем целыми и невредимыми. Если что-то возникнет нештатная ситуация, можем выйти прямиком в соседнее государство. К тому же с Ираном у нас вроде как отношения налаживаются. Товарищ полковник из Комитета пусть нам наколочку даст, куда обратиться за помощью в случае надобности, если в Тегеран придётся заскочить, — кивнул Дима на Климова. — Ну? Как мой план? — Закончил прапорщик свой монолог.

- Алексей, чего молчишь — обратился я к своему заместителю, — ты как? План одобряешь? Вроде, ничего себе план!

- А что, план хороший! Стоящий план, командир! Лучше всё равно никто и ничего не предложит.

- Всё! Будем подводить итоги, — решил я заканчивать разговор, — принимаем план Сокольникова, держим в голове и предложение Климова, а действуем по обстановке. Пока все свободны. Идите, готовьте оружие, сейчас поедем на стрельбище пристреляем пистолеты и автоматы, которые возьмём с собой. На подготовку отведено время до 18 августа. Да, Алексей! Генерал договорился насчёт планёра, поэтому свяжись с ним и на аэродром езжай. Тебе ведь придётся пилотировать. Постарайся!

- Ну, командир, ты молодец, - рассмеялся Климов, когда мы остались наедине, - прямо Соломоново решение принял.

- Ты, Владимир Александрович, обиду на моих ребят не держи! Особенно на Сокольникова. Он всегда так принимает чужаков. Их уважение заслужить надо. Каков человек можно только в деле увидеть, а так чего говорить попусту.

- Так возьми меня с собой, и разговоров досужих не будет. Уважение заслужу, а то думают, что, ежели, я помощник, то только и умею делать, что бумажки перекладывать с места на место и на подпись их высокому начальству носить. Я ведь в помощниках без году неделя, а заканчивал, между прочим, пограничное училище. Да, да! Не удивляйся! Профессиональный военный я, а не шпак ⁸, как вы говорите, какой-нибудь. Не подведу!

- Нет, полковник. С нами ты не пойдёшь, потому, как здесь нужен. Сначала генералу Корабелову для координации работы наших ведомств. К тому же ты наше прикрытие здесь обеспечиваешь. А после машина там на тебе будет висеть, как и предложил, хотя мы ведь сможем и сами угнать джип с турбазы, но лучше, чтобы ты подогнал, так надёжнее — с полными баками и в исправном состоянии. Видишь? У тебя серьёзное дело! На твои плечи возложен успех окончания операции и нашего выхода оттуда. К тому же тебе ещё надо попасть на турбазу.

— На турбазу я попаду, не волнуйся. Путёвка у меня уже имеется, — ответил Климов.

— А откуда у тебя путёвка взялась? Что-то очень быстро ты её приобрёл.

— История долгая, в двух словах не расскажешь! — Ответил на мой вопрос Климов.

— Ладно! Потом расскажешь, когда вернёмся! А сейчас поехали на полигон, посмотришь, где ребята мои тренируются — предложил я полковнику.

На полигоне

На стрельбище мы пришли, когда там шли полным ходом занятия. Одна группа бойцов преодолевали полосу препятствий, другая в это время тренировалась маскировке в болоте. Для этого у нас был выкопан пруд, в котором наши офицеры лежали часами на дне, дыша воздухом через тростниковые и камышовые трубки. Много чего интересного увидел Климов в нашем тренировочном лагере. Но особенно его удивило, когда группа бойцов из пяти человек загружали в вертолёт большой кожаный мешок, напоминавший человека. Манекен поднимали два человека и ещё двое принимали его в салоне вертолёта.

— А что это они делают? — Спросил меня полковник из Комитета.

— У них сегодня отработка тактического задания: «Вынос раненого». Вертолёт выбросит группу за 60 километром. Они должны осторожно, не привлекая внимания, дойти до полигона, притащив куклу с песком весом 85 кг. На войне всякое может случиться. А мы своих не бросаем! — Ответил я полковнику.

— Ну, а если…, — Климов думал как бы ему покорректнее сформулировать вопрос, но мне было понятно, о чём он хотел спросить.