Ген хищника

До Киры донеслись звуки гитары. Она пошла на звук и в соседнем дворе обнаружила разновозрастную компанию ребят. Лет с тринадцати до восемнадцати. Оккупировав лавочку, молодые люди, наслаждаясь, слушали игру на романтичном инструменте. Кира отметила репертуар. Не блатные три аккорда, а старые, не по возрасту им, баллады и даже БГ[12]. Игра так себе, но слушать приятно. Кира вышла из темени арки и рассеянно подошла к ребятам.

– Привет, – дружелюбно и печально поздоровалась она.

Ребята поздоровались, никто не выказывал агрессии. Отлично.

– Вы тут кота рыжего не видели? Здоровый мейн-кун, если мимо где пробегал, то сразу бы заметили. Очень большой, на рысь похож. Сбежал, паразит, с утра. Не могу ни дозваться, ни найти.

– Породистый? – уточнил кареглазый мальчонка с тонкими чертами лица. – Может, сперли?

– Породистый, но он в руки-то особо не дается. Мне соседка сказала, что вроде как тут собака какая-то дикая, похоже бешеная, на котов кидается. Лай она слышала и мяуканье. Он собак не боится. Мог и в драку полезть.

– Собака все равно победителем выйдет, – спокойно заметил тот, кто играл на гитаре.

– Конечно, – согласилась Кира. – Вот я и переживаю. А еще в городе сегодня с утра женщину нашли убитую, говорят убийство странное, будто ритуальное какое-то. Соседка пугает, что ведьмы, они часто кошек да собак используют. Я чуть с ума не сошла. А так он умный, сам придет.

– Да, тетку какую-то убили. Только маньяк убил, не ведьма. Там истыканная вся и порезанная женщина была. Владик с Семкой нашли ее, прям в реке.

Кира прикусила губу, зря она про убийство заговорила, сейчас они кинутся мусолить сплетни, а про кота и собаку не вспомнят.

– Знаю я, где ваш кот, – вдруг произнес маленький мальчик. Самый младший из их компании. Говорил он тихо, почти шепотом, но все сразу к нему обернулись. – Ну, то есть видел я большого рыжего кота мейн-куна. Только если это ваш кот, лучше бы он был не ваш.

– Как это? – заржал паренек постарше, и Кира сразу поняла: он пьян. – Ваш не ваш?

– Да заткнись ты, Арик, говори, Сань, – распорядился тот, что сидел рядом с гитаристом.

– На территории санатория ваш кот, в кустах. Там рядом статуя льва еще. Сейчас не знаю, только вчера я его там видел.

– Его собаки задрали? – ахнула Кира и даже слез в глаза напустила.

– Нет, – совсем тихо произнес мальчик.

– Чего ты шепчешь, говори нормально, – зашипели на него со всех сторон.

– Закололи его. Напильником, – громко произнес пацан. – Не знаю кто, я за мячом для сестренки лазил в кусты и чуть не наступил на него. Ну, кот и кот. Жалко. Но я же не знал, чей это кот?

– Мой, наверное, – печально заключила Кира.

– Он большой и сильный. Он бы справился с собакой. Обязательно. Хозяин собаки, наверное, заколол, – печально сказал мальчик.

Кира кивнула и, поблагодарив, пошла прочь.

В телефоне на карте она прикинула путь от двора, где сцепилась кошатница Оксана с неизвестной девочкой, до парка санатория. Если прочертить мысленно прямую до места, где нашли четвертое тело, то остается совсем небольшой район, и в основном это старые одноэтажные дома, половина из которых вообще необитаемы и разрушены. Кира присушилась к своим ощущениям. Спать она не хотела совсем. Может, активная прогулка разбудит в ней наконец-то желание спать. Таблетки снотворного, которые она покупала по чужому рецепту, заканчивались. По всей видимости, ей все-таки придется идти к невропатологу самой. Надо было Софийскую попросить выписать рецепт. Словно привидение этого городка, она медленно брела по улицам. Несмотря на то что девушка пребывала в задумчивости, она старалась держаться освещенных улиц. А потом и вовсе уселась на скамейку и уставилась на воду.

Она привыкла отсчитывать течение времени взмахами собственных ресниц. Странный ритуал для неспящей неврастенички. Вспоминаешь, что ночь на излете, медленно закрываешь и открываешь глаза, и на улице чуть посветлело. Через какое-то время повторяешь снова, и стало еще немного светлее. И так до самого утра.

В этот раз, погруженная в свои мысли, она дождалась рассвета. Календарная осень уже разгулялась, и день уже прилично сократился. Кира замерзла и решила вернуться в гостиницу. Если бы Вика проснулась, она бы уже позвонила. Впрочем, уровень зарядки телефона предательски демонстрировал пять процентов. Кира поежилась и пошла в сторону их временного жилища.

Громогласный лай огласил окрестность. Кира вздрогнула, чуть присела и втянула шею, почувствовав, как на плечи лег груз, послышалось чавкающее сопение и запахло псиной.

– Да ладно! – проговорила она, оборачиваясь на негромкое «хр-р-р». – Дружить будем?

– Дэймон, фу! Дэймон, уйди! Не трогай! – к ним бежал мужчина в синем лыжном комбинезоне и с поводком. – Он не укусит. Простите, ради бога.

Кира развернулась к здоровенной псине, глухо ахнула, увидев зловеще разукрашенную пятнами морду. Круги вокруг глаз и наводящую ужас ухмылку. Передние лапы перевалились к девушке в руки. На нее смотрела довольная слюнявая морда помеси сенбернара и еще кого-то. Стоя на задних лапах, пес возвышался над Кирой на целую голову.