Ген ненависти

Антония была арестована за кражу препаратов из клиники. По-видимому, новый офис-менеджер заметил некоторые расхождения. На самом деле немало расхождений: достаточно, чтобы задаться рядом вопросов. И это привело к истории с таблетками, которые Джинни Слоан приняла перед смертью, и к некоторым догадкам о том, где она могли быть взяты.

Антонии грозило около десяти лет тюрьмы.

– Почему ты сделала это? – спросила ее Би.

Они сидели по разные стороны стола, отделенные оргстеклом, которое от частого мытья стало немного мутным, поэтому казалось, что смотришь сквозь воду.

– У меня не было выбора, – ответила Антония.

Ее голос, который когда-то звучал так уверенно, был едва слышен в комнате.

За последние несколько недель ее красота поблекла. Некогда идеальные волосы отросли почти до плеч, и можно было заметить несколько дюймов темных корней. Ее ногти не были накрашены, она была одета в мешковатые спортивные штаны и толстовку. На Антонии нельзя было заметить ни одного ювелирного украшения. Даже ее обручального кольца.

– Конечно же, у тебя был выбор! – возразила Би.

– Тот выбор, который сделала ты? – спросила Антония. – Отправить своего сына в тюрьму?

Длинные пряди волос безжизненно свисали вдоль лица женщины напротив. За последний месяц она еще больше потеряла в весе, ее щеки сильнее впали, а ерзая на стуле, она казалась вдавленной в него так, будто ее тело можно было сложить пополам.

– По крайней мере, я не испытываю ложных иллюзий относительно того, какой у меня сын.

Впервые другая женщина открыто посмотрела на нее. Тень улыбки проскользнула по лицу.

– Или того, в кого ты его превратила?

– Я не из тех, кто пытается сбежать от правды и притворяется, что она не имеет значения.

– Неужели?

– Да. Вот почему ты здесь, а я – нет.

– Хотя, возможно, должна была быть.

Антония наклонилась вперед, ее нос почти прижимался к стеклу.

– Ты лгала Алфи, ведь он считал, что является отцом Саймона, но это не так. Ты сбежала, когда думала, что Саймон убил эту девочку в Корнуолле, вместо того, чтобы остаться и позволить ему столкнуться с последствиями. И ты сбежала с фермы после того, как между Саймоном и Малкольмом произошел бой.

– Я не сбегала, – строго возразила Би.

– Именно это ты и сделала! Ты приехала ко мне, как всегда ожидая, что я разберусь с беспорядком в твоей жизни. – Антония засмеялась, но смех быстро перерос в глубокий частый кашель. – Это даже смешно, если вдуматься. Саймон убедил Джека пройти тест вместо него, и они сделали это прямо перед твоим носом, а ты ничего не заподозрила.

Удивительно, что Антония так и не поняла, почему это произошло. Она до сих пор не разобралась в этом.

– Как ты думаешь, кто подал Саймону эту идею? – поинтересовалась Би.

– В смысле?

– Это я предположила, что все проблемы Саймона могут быть решены, если найдется кто-нибудь отрицательный, чтобы сдать тест вместо него.

Антония смотрела на нее в полной тишине. Би понимала, что сейчас ее сознание работает, анализируя события последних нескольких недель: все, что привело их сюда, к этой точке. Все началось с одного как бы случайно брошенного поздно ночью комментария Би в адрес своего сына. Она даже не знала, говорила ли серьезно в тот момент. Но семя было посажено.

А Саймон, умный мальчик, сделал все остальное.

Би намеревалась, когда придет время, инициировать повторное тестирование для Саймона. Зара предложила поддержать инициативу по ее просьбе, и адвокат чувствовала, что этого будет достаточно, чтобы запрос приняли. Но пока для такого шага было рано. Саймон убил Малкольма. И главный вывод, к которому пришла Би за последние несколько недель, сводился к тому, что для мальчика нет ничего хуже, чем остаться безнаказанным, совершив насилие. В какой-то момент ее сын должен был вернуться в общество как человек, имеющий все права и привилегии отрицательного статуса. Но она не хотела, чтобы он думал, что имеет право на них.

Она хотела, чтобы он понял, что, несмотря на отрицательный статус, он не был идеален. Что он не мог делать все что хотел, полагая, что это сойдет ему с рук. Ему нужно было понять, что иногда мир толкает людей на темную сторону.

– Так что ты права, Антония. Я пошла на обман, чтобы защитить своего сына. Так же, как ты. Ты позволила всем думать, что Джек был идеальным, в то время как это было далеко не так, верно?

– Это не его вина. Он не может ничего исправить. Ты понятия не имеешь, чем я пожертвовала ради него, Би.

– Ничем. Ты жила в своем большом роскошном доме с мужем-доктором и давала своему сыну вещи, на которые он не имел права. Я была той, кто приносил жертвы. Кто делал дерьмовую работу, чтобы иметь возможность содержать своего сына, который…

Она остановилась как раз вовремя. Она не хотела говорить об Оуэне. Этого не стоило делать здесь. И, быть может, нигде. Некоторые вещи не следовало произносить вслух.

Антония откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, и рассмеялась.