Ген. Очень личная история

Когда и почему отдельные «гены» – модули информации – появились на цепочке РНК? Существовали ли гены в своей модульной форме с самого начала или была какая-то промежуточная либо альтернативная система хранения информации? Опять же, на эти вопросы просто невозможно ответить, но, вероятно, важную подсказку может дать теория информации. Проблема непрерывной, монолитной информации в том, что ей заведомо сложно управлять. Она норовит рассеяться; она норовит испортиться; она норовит запутаться, разбавиться и разрушиться. Тянешь за один конец – разматывается другой. Если информация перетекает в информацию, то риск искажений значительно выше: представьте виниловую пластинку, на которой появилась единственная царапина. Оцифрованную информацию, наоборот, куда проще исправлять и восстанавливать. Мы спокойно можем добраться до одного слова в книге и изменить его, не реорганизуя целую библиотеку. Гены могли возникнуть по той же причине: в дискретных информационных модулях цепи РНК кодировались инструкции по выполнению отдельных, разных функций.

Прерывистая структура информации давала еще одно преимущество: мутация может изменить один ген, и только его, остальные же останутся нетронутыми. Вместо того чтобы нарушать функции всего организма, мутации могли влиять на отдельные модули информации – и тем самым ускорять эволюцию. Правда, это преимущество было сопряжено с одной опасностью: слишком большое количество мутаций повлекло бы за собой повреждение или утрату информации. Видимо, поэтому требовалась резервная копия – зеркальное отражение, способное защитить оригинал или послужить матрицей для восстановления поврежденного прототипа. Может, в этом и заключался главный стимул к созданию двухцепочечных нуклеиновых кислот. Данные одной цепи полностью дублировались бы на второй, и их можно было бы использовать для починки любых повреждений: инь защищало бы ян. Так жизнь изобрела свой собственный жесткий диск.

Со временем эта новая копия – ДНК – стала главной. ДНК была изобретением мира РНК, но быстро превзошла РНК в роли носителя генов и стала основным хранителем генетической информации в живых системах[1064]. Итак, еще один древний миф – о ребенке, победившем отца, о свержении Кроноса Зевсом – оказался впечатанным в историю наших геномов.

Часть VI Постгеном Генетика судьбы и будущего (2015—…)

Попытка создать рай на земле[1065] неизбежно приводит к созданию преисподней.

Карл Поппер[1066]

Только люди хотят быть хозяевами[1067] своего будущего.

Том Стоппард,

«Берег утопии»

[1068]

Будущее будущего

Наверное, из всех наук о ДНК[1069] ни одна не кажется одновременно столь обнадеживающей, столь противоречивой, раскрученной и потенциально опасной, как генотерапия.

Джина Смит,

«Эра геномики» (The Genomics Age)

Воздух очистим! вычистим небо![1070] вымоем ветер! Камень от камня отнимем, и кожу от плоти, и плоть от кости, и отмоем их. Вымоем камень и кость, мозг и душу – отмоем, отмоем, отмоем.

Т. С. Элиот,

«Убийство в соборе»

[1071]

Давайте на миг вернемся к беседе на крепостном валу. Конец лета 1972-го. Мы в Эриче, на научной конференции по генетике. Ночь уже опустилась на Сицилию, а Берг с группой студентов вскарабкался на холм полюбоваться россыпью городских огней. Известие Берга – о возможности объединить два фрагмента ДНК в «рекомбинантную» молекулу – запустило разбежавшиеся по конференции волны изумления и тревоги. Тогда студенты озаботились рисками создания подобных неизведанных молекул: если неверный ген попадет в неверный организм, то эксперимент может спровоцировать биологическую или экологическую катастрофу. Но собеседников Берга волновали не только патогены. Они вникали, как то нередко делают студенты, в самую суть: все хотели знать о перспективах генной инженерии человека – о новых генах, которые можно на всю жизнь внедрить в человеческий геном. Что насчет предсказания судьбы по генам и ее изменения с помощью генетических манипуляций? «Они уже тогда думали на несколько шагов вперед, – говорил мне Берг позднее. – Я беспокоился насчет будущего, а их беспокоило будущее будущего».