Ген подчинения

Напрягшись, я вспомнила. Примерно полгода назад открыли постоянную экспозицию Аврелия Чернокрылова, и там, в частности, были выставлены его карандашные наброски. В том числе и с этим мальчиком: играющим с мячом, грызущим яблоко… Даже подпись я вспомнила: сын вдовы Бойко. М-да.

…Все-таки с приходом фотографии мы многое потеряли. Например, если бы не фотография, я могла бы зарабатывать на жизнь портретами или рисовать наброски для газет. И не встречаться с людьми, которым нужна моя помощь, и не думать о том, что я не гожусь в помощницы сыщика!

— И вот так он и выглядел, как на портрете? — спросил Василий Васильевич, приблизив морду к портрету вплотную, чтобы рассмотреть его как следует.

— Один в один, — подтвердила Галина Георгиевна.

— Но вы ведь видели его издалека, — сказал шеф. — Лица могли не рассмотреть, особенно в темноте.

— Быть может, я не могла разглядеть его во всех деталях, но я готова покляться, что черты примерно те же самые! — возразила она. — Поэтому сперва я подумала на какую-то отраву или наркотик, которую подсыпают мне в еду. Однако повара я сменила первым, и несколько дней даже сама покупала себе еду в булочных, все время в разных. Это тоже не помогло.

— Но вы уверены, что это был именно ваш сын, а не какой-то случайный мальчик? — спросил шеф.

— Мать всюду узнает своего ребенка, даже полвека спустя, — последовал спокойный ответ. — Конечно, это не мог быть он, но сходство изумительное. Поэтому я все больше и больше склоняюсь к тому, что стала жертвой тщательно подготовленной мистификации.

— Да, действительно, ситуация странная, — подтвердил Василий Васильевич. — Почти наверняка вы правы. Обещаю вам, что брошу все силы на расследование этого дела. Бесстыдство этих мошенников поражает воображение, их нужно наказать!

По резким движениям хвоста шефа я видела, что он абсолютно искренен.

Галина Георгиевна вздохнула.

— Прошу вас только, если эти мошенники каким-то образом используют для махинаций живого мальчика… Не сдавайте его полиции, а приведите ко мне. Я хочу посмотреть на ребенка, который так похож на моего Коленьку!

Шеф тут же ей это пообещал.

Однако чем больше мы обходили особняк, тем больше, шеф, казалось, терял уверенность в своих силах. Он обнюхивал и обыскивал все ходы, кажется, злясь все больше и больше. Мы очень медленно прошлись по галереям второго и третьего этажа, заглянули во все комнаты. Большая часть из них производила удручающее впечатление: закрытые портьерами окна, мебель в чехлах… Дом и в самом деле грустил без настоящего дела.

Наконец шеф попросил взять его на руки и очень тихо сообщил мне на ухо:

— Ничего не понимаю! Конечно, можно еще пригласить на консультацию Дмитрия или частного эксперта-генпса, но, похоже, детьми здесь не пахнет! Я различаю всего пять человеческих запахов, все они слуги. А вы ничего странного не унюхали?

Я пожала плечами.

— Разве что довольно сильно пахнет озоном. Но это, похоже, от люстры, очень уж она мощная.

Не знаю, зачем шеф спрашивал меня. Нюх у меня, конечно, гораздо лучше, чем у среднего человека — опять нужно поблагодарить моих создателей. Но и собачьему, и даже кошачьему уступает.

— Знаете, — задумчиво сказал шеф, — еще я подумал об этих историях с мистиками в Долии… Была у них такая мода лет пять-семь назад. Но там они использовали зеркала, а тут ничего похожего я не вижу. Давайте, впрочем, простучим стены.

— То есть вы подозреваете, что мальчик — оптическая иллюзия? — спросила я шефа.

— Пока я даже не знаю, что подозревать, — сказал шеф. — Знаю только, что после смены слуг тяжело было бы протаскивать в дом по вечерам ребенка и не оставить следов!

Мы еще раз обошли все комнаты, обстукивая стены. Нашли несколько потайных ниш и одну потайную комнату, но Галина Георгиевна сообщила, что прекрасно о них знает и использует по назначению. Никакой сложной системы зеркал, которая, по словам шефа, требовалась для создания оптической иллюзии, не обнаружили.

В результате договорились с Галиной Георгиевной, что мы вернемся в дом вечером и попробуем полюбоваться на призрака своими глазами.

* * *

До вечера было еще далеко, а дома нас ждал вкусный обед от Антонины. Галина Георгиевна предлагала нам остаться обедать у нее, но Василий Васильевич вежливо отклонил приглашение: «В других обстоятельствах почел бы за честь, но во время расследования предпочитаю сохранять с клиентами дистанцию».

Поднимаясь по ступеням нашего высокого крыльца, я вдруг с удивлением почувствовала, что живот у меня в самом деле подводит. Я хотела есть! Надо же.

Мне никогда бы и в голову не пришло, что чувство голода может вызывать радость.

Однако вместо накрытого стола в нашей гостиной (она же столовая) нас ожидал гость — новый клиент. Или, скорее, старый: Матвей Вениаминович Рогачев, профессор Медицинской Академии, который несколько месяцев назад нанял шефа для расследования вероятной подмены кофе в кафе и ресторанах Необходимска.