Ген свободы (СИ)

Окинув взглядом размер нашей компании, Антонина принесла вместо чайника большой самовар — последний раз его доставали пару месяцев назад, когда шеф приглашал гостей по случаю переезда его отпрыска в отчий дом. Кроме того, щедрая экономка поставила на стол оставшиеся после завтрака, но еще очень вкусные ватрушки и свежее печенье. А также несколько минут спустя пришла в гостиную еще раз с блюдом кремовых коржиков — не собственного изготовления, явно купленных в соседней лавке Нгуенов, но тоже очень вкусных. Любовь Салтымбаевой к этим коржикам была у нас очень хорошо известна.

При этом Антонина бросила грозный взгляд на шефа: мол, вы ведь знали, что придет Жанара Алибековна, могли бы и предупредить! Я бы сама испекла!

Наша экономка очень благоволит старшему инспектору Салтымбаевой.

Все расселись за столом вокруг этого самовара, бросая друг на друга взгляды не то чтобы настороженные, но однозначно неловкие. Один Орехов, казалось, светился. Он то и дело поправлял усы и разглядывал всех с выражением величайшего благодушия. Должно быть, его радовал выигрыш в гонке. Ну еще бы, меня бы тоже порадовал, будь я на его месте.

Усманов же, несмотря на проигрыш, тоже ощущал себя свободно. Он первым потянулся к сахарнице и первым же взял ватрушку с блюда, не забыв после укуса поблагодарить мастерство кухарки.

— Очень кстати вы меня к себе позвали, — сообщил он как ни в чем не бывало, — а то мотался по городу с утра, даже перекусить некогда было!

— Просветите же нас, почему вы вообще устроили эту чехарду с бегством от Гильдии? Если вы не зарабатывали денег и ничего не нарушали?

— Как это ничего не нарушал! — возмутился Пантелеев. — Общественное спокойствие он нарушал! Он на Гильдию тень бросил! Наша репутация замарана!

— Ничего подобного я не делал, — с достоинством возразил Усманов. — Все, что я сделал — подвез некоторое количество старушек и беременных женщин бесплатно, а также снял с дерева котенка. Кстати, неразумного, не генмода. Вот и все.

На словах о котенке шеф хмыкнул. Затем сказал:

— Верно ли я полагаю, что все это — закрученная рекламная кампания?

— Вы полагаете верно, — со смешком согласился Усманов.

Тут весь стол отреагировал живо. Пантелеев снова возмутился, стукнул ладонью по столу и начал возмущаться, что любая кампания, которая затрагивает интересы Гильдии, незаконна, и он заставит ее заказчиков платить огромные штрафы со всех полученных выгод. Цой тут же начала спрашивать, какая техническая мастерская заказала такую рекламу, и принимает ли эта мастерская заказы на модификации аэромобилей. Салтымбаева тоже довольно резко говорила, что любая рекламная кампания должна быть согласована в Городской управе, причем такая, которая потенциально способна помешать общественной безопасности — в том числе конкретно в ЦГУП.

Орехов живо заинтересовался, я видела, что ему тоже хочется поднять шум, но он сдерживался, мудро не желая перекрикивать остальных.

Наконец возмущения выдохлись, и Усманов получил возможность ответить.

— Для начала, — сказал он, — я понятия не имею, какие разрешения оформлял или не оформлял мой работодатель. В моем контракте прописано, что все юридические риски он берет на себя, если, разумеется, я не совершу ничего уголовного. А ничего уголовного я не совершал. Занимался я такой рекламой только потому, что мастерская, которая меня наняла, пыталась получить оборонный заказ — и не получила.

— Мастерская Амвросия Покрышкина, — шеф кивнул с таким видом, словно он с самого начала так и предполагал.

Я прикусила язык, чтобы не сказать ему что-нибудь едкое. Ну да, разумеется, шеф догадался, и догадался уже давно, может быть, с самого начала! Но как это ему помешало поднять переполох на весь город и устроить веселые старты с участием миллионщика? Никак не помешало, это как раз в его вкусе.

Шеф посмотрел на меня искоса, будто примерно представлял, что творится у меня в голове.

— Именно она! — сказал Усманов. — Теперь, когда меня поймали, я волен рассказать все. Однако, должен сказать, мой работодатель будет и доволен, и недоволен.

Поймав наши недоумевающие взгляды (по крайней мере, мой и Цой) он пояснил:

— Доволен — потому что я сумел уходить от преследования дольше, чем он рассчитывал. Недоволен — потому что в результате меня прижали только одним аэромобилем, а не целой дюжиной!

Цой и Орехов переглянулись.

— Тебе не стоит огорчаться, — сказал Орехов. — Над моим аэромобилем потрудились опытные механики.

— Так дело в том, что и над моим трудились мастера своего дела! — сказал Усманов. — Вы ведь знаете, почему аэромобили не применяют на флоте?

— Радиус действия, — тут же ответила Цой. — Кроме того, проекты фрегатов, призванных нести несколько расчетов аэромобилей, призваны нерентабельными. В основном, из-за их тяжести. С паровыми машинами корабли, конечно, стали больше, чем когда они были чисто парусными, но все равно…