ГенАцид

При этих словах Чухнину показалось, что земля качнулась у него под ногами, как будто он находился на палубе корабля, однако, глянув на ученых, которые даже не дрогнули, понял, что это исключительно его воображение. Кажется, он впервые знал смысл выражения «отсутствие новостей – это хорошие новости».

– А там что? Там кто? Там какие-нибудь города есть?

– А то. Столица губернии – город Вадсё. Большой, кстати.

– Вадсё. Вот и всё, – неожиданно срифмовал название города и свою оценку происходящего Чухнин.

– Что вы сказали? – рассеянно переспросил Левицкий.

– Неважно, – собрав волю в кулак, неестественно твердым голосом сказал Чухнин. – И когда же мы там будем?

– Если исключить объективные и субъективные причины, – безмятежно встрял Караваев, – то, вероятно, дня через три-четыре – несет нас действительно сильно.

– Что значит «объективные и субъективные»?

– Объективные – это геофизика, течение, погода, движение циклонов, антициклонов и прочее, а субъективные – это если нас попытаются остановить искусственно.

– Это как? – опешил Чухнин.

– Видите ли, Павел Юрьевич, мы находимся в состоянии перехода государственной границы с Норвегией. А на границе, как известно, «тучи ходят хмуро». Пограничники шуток, даже если это шутки природы, не понимают. Сначала нас заметят наши, потом норвежцы. И те, и те попробуют нас остановить. Конечно, если исходить из примерного объема движущейся массы, ну, то есть нас, то сделать это будет крайне затруднительно.

И пока Чухнин попытался прикинуть, хорошо это или плохо, Караваев добавил: «Если, конечно, не применять оружие».

– В смысле? – встревожено поднял на него глаза Чухнин.

– Нас можно просто разбомбить. Норвегия – член НАТО. Достаточно будет послать пару боевых самолетов, и они десятком бомб превратят наш дрейфующий остров в навозную кучу. Впрочем, до норвежцев это могут успеть сделать и наши пограничники.

Левицкий и Караваев даже представить не могли, что это небрежно высказанное предположение заставит побелеть розовощекого Чухнина до цвета оконной изморози. Ведь они понятия не имели о том, что находится на их «острове» помимо торгового центра, кинотеатра и школы.

«Одно попадание в район объекта, – подумал Чухнин, – и... ка-тас-тро-фа. Ядерная война. Третья мировая. Конец света».

– Но это вряд ли, – закурив, решил поспорить с Караваевым Левицкий. – Во-первых, видно, что это не судно. Хотя бы по объему и по объектам, – последнее слово он произнес безо всякого подчеркивания, но Чухнин по привычке вздрогнул. – Во-вторых, видно, что население – мирное. А в-третьих... а в-третьих, мы можем предупредить мировую общественность о том, что с нами происходит.

Эти слова немного успокоили Чухнина, хотя он понимал, что рассказать о произошедшем он может разве что губернатору, президенту и министру обороны, но никак не общественности, тем более мировой. С другой стороны, огласки не избежать. Но огласка огласке рознь. Одно дело – просто поселок Заполярный, и совсем другое – секретный объект, ведь когда они причалят к норвежцам (тут Чухнин застонал, как от зубной боли), территория автоматически станет норвежской! Насильственного захвата территории нет, есть только дрейфующий участок суши. А суша, как известно, является частью государства, в пределах границ которого она находится. И этим государством будет Норвегия. И что он тогда будет делать? Кудахтать, как курица на насесте, отгоняя палкой любопытных норвежцев от колючей проволоки? Стоп. А почему палкой? Это же все равно что работать на бензоколонке и ездить на солярке. У меня ж в руках ракеты. А что, если попытаться ими шантажировать? Ну-ка, ну-ка, Павел Юрьевич, шевели мозгами. Точно. Скажем, что, если кто-то попытается проникнуть на объект, мы взорвем себя вместе с ядерными боеголовками. А вдруг не поверят? Придется взрывать. Нет, должны поверить! Как пить дать, поверят. Но ведь объект-то... СЕКРЕТНЫЙ! (Он снова застонал.) И я отвечаю за его секретность. А начав ими размахивать, как пещерный человек дубинкой, я всю секретность разрушу к едреной матери. А вдруг эти ракеты нарушают какую-нибудь там конвенцию или соглашение? Я же ничего не знаю. А главное, что делать сейчас? Может, скинуть эти ракеты к чертовой матери в море? Ага. Ядерные ракеты в море. За это точно никто по голове не погладит – ни Россия, ни Норвегия. Хотя как вариант. Надо обмозговать.

Чухнин достал дрожащей рукой папиросу и прикурил ее от сигареты Левицкого.

Собственно, вариантов было, что называется, кот наплакал. Во-первых, надо поставить в известность жителей Заполярного. Все-таки скрывать от них то, что они дрейфуют, плавно удаляясь от Родины, было бы неверно. Конечно, панику, если таковая возникнет, надо будет пресечь, но известить необходимо. Во-вторых, надо связаться с руководством – в конце концов, это их ракеты, пусть у них и болит голова. В-третьих. А что в-третьих?

Додумать Чухнин не успел, так как Караваев неожиданно предложил позвонить на материк.

«Бог с ним, с третьим пунктом, займемся первыми двумя», – подумал Чухнин и принял предложение Караваева.