Читаем Гендер и язык полностью

Такие расчлененные вопросы могут быть описаны как ориентированные на говорящего (speaker’s oriented), так как они апеллируют к адресату для подтверждения высказывания говорящего. Расчлененные вопросы, первичная функция которых – эмоциональная, выражают отношение говорящего к адресату (и поэтому ориентированы на адресата (addressee-oriented). Цель этого – либо поддержка адресата (поддерживающие вопросы) – (facilitative tags):

(7) The hen’s brown, isn’t she – цвет курицы коричневый, не так ли (преподаватель ученику);

либо смягчение силы резкости речевых актов, выражающих отрицательные эмоции.

(8) That was pretty silly, wasn’t it – Это было довольно глупо, не так ли (старший ребенок младшему).

Таблица 6.3 показывает общее распределение расчлененных вопросов в корпусе, состоящем из равной доли женских и мужских высказываний в одинаковых контекстах.

Таблица 6.3

Распределение расчлененных вопросов по полу говорящего и его функция в дискурсе [Holmes 1984, 54]

Женщины и мужчины не столь сильно отличаются по общему числу использования расчлененных вопросов (но заметим, что женщины в действительности используют больше расчлененных вопросов). Однако важный момент, который необходимо отметить, состоит в том, что 59 % расчлененных вопросов, используемых женщинами, являются поддерживающими (facilitative) (по сравнению с 25 % для мужчин), в то время как 61 % расчлененных вопросов, используемых мужчинами, являются модальными и выражают неуверенность (по сравнению с 35 % для женщин).

Если принимаются во внимание отношения между участниками коммуникации, то выясняется, что, вероятнее всего, использовать расчлененные вопросы будут фасилитаторы (facilitators), чем нефасилитаторы (non-facilitators)[34]. Кроме того, скорее женщины, а не мужчины будут использовать расчлененные вопросы, выступая как фасилитаторы. Значимость результатов исследований Холмс будет рассматриваться в разделах о женщинах и вежливости (6.3), а также женщинах и «языке слабых» (6.4).

Вопросы

Фишман проводила анализ записей бесед супружеских пар с целью выявить наличие в них вопросов подобных You know [Fishman 1980]. Она выбирала общие вопросы типа Did you see Sarah last night? – Вы видели Сару вчера вечером? и расчлененные вопросы. Женщины в исследовании Фишман использовали в три раза больше расчлененных и общих вопросов, чем мужчины (87:29). В течение беседы продолжительностью 12,5 часов было задано 370 вопросов, из которых 263 задали женщины (в 2,5 раза больше, чем мужчины). Изучение речевого поведения людей, покупающих билеты на центральном вокзале в Амстердаме, также установило, что женщины задают больше вопросов, чем мужчины, особенно при обращении к мужчине-продавцу билетов [Brouwer и др. 1979]. Почему происходит именно так? Мужчин считают хранилищем знаний, а женщин невежественными? Возможно, женщины чувствуют себя менее скованно, обращаясь с просьбой об информации, из-за того что такое поведение не вступает в противоречие с социально предписанной ролью женщин.

Фишман предпочитает объяснять частое использование женщинами вопросительных форм в терминах лингвистики. Вопросы являются частью последовательной диалоговой конструкции Вопрос + Ответ. Вопросы и ответы связываются воедино во время беседы: вопросы требуют ответа от адресата. В терминах теории взаимодействия вопросы более «сильны», чем утверждения, так как они дают говорящему право требовать ответа. Как мы видели, в модели смены говорящего в диалоге, представленной на диаграмме 6.1, первый говорящий может предопределить выбор следующего говорящего. Пример (9) ниже демонстрирует, что расчлененные вопросы также используются для получения ответа (минимального, а не полного):

(9) A: Three and six a week 1 used to get – and my Mum used to give me money on top of that to keep me out of trouble, didn’t she —

По средам и субботам я имел обыкновение уезжать – и моя Мама привыкла давать мне деньги, чтобы избежать неприятностей.

В: Yes. – Да.

A:…my Mum used to always give me a couple of bob —…а моя мама привыкла давать мне пару наставлений.

В: Yeah. – Та-ак [Coates, Birkenhead 1983].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука
Арийский миф в современном мире
Арийский миф в современном мире

В книге обсуждается история идеи об «арийской общности», а также описывается процесс конструирования арийской идентичности и бытование арийского мифа как во временном, так и в политико-географическом измерении. Впервые ставится вопрос об эволюции арийского мифа в России и его возрождении в постсоветском пространстве. Прослеживается формирование и развитие арийского мифа в XIX–XX вв., рассматривается репрезентация арийской идентичности в науке и публичном дискурсе, анализируются особенности их диалога, выявляются социальные группы, склонные к использованию арийского мифа (писатели и журналисты, радикальные политические движения, лидеры новых религиозных движений), исследуется роль арийского мифа в конструировании общенациональных идеологий, ставится вопрос об общественно-политической роли арийского мифа (германский нацизм, индуистское движение в Индии, правые радикалы и скинхеды в России).Книга представляет интерес для этнологов и антропологов, историков и литературоведов, социологов и политологов, а также всех, кто интересуется историей современной России. Книга может служить материалом для обучения студентов вузов по специальностям этнология, социология и политология.

Виктор Александрович Шнирельман

Политика / Языкознание / Образование и наука