Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии

То, что более существенно для этой книги, сопротивление доминантной темпоральной культуре, включает в себя утверждение ценности времени, измеренной не деньгами, но и не приверженностью своему работодателю, ни просто отведенных для отдыха или потребления. Такое время отвечает человеческим потребностям, будь то исполнение отдельных заданий независимо от их длительности или забота о ком-то, общение с другими, создание отношений. Как пишет Барбара Адам, «Не все время это деньги. Не все человеческие отношения регулируются рационализированным временем часов. Не все времена равны» (Barbara Adam, 1995, p. 94).

Несмотря на утверждения Томсона и Срифта, будто со средины 19‑го века рабочие престали бороться против часового времени, эти — «другие» времена, снова и снова возникали в британском рабочем движении. Например, Кен Старки показал, что спор между квалифицированными железнодорожными рабочими со своим руководством в 1982 году о «гибком сокращении» рабочего времени включал противоположные взгляды на время: руководство видело его, в первую очередь, с точки зрения денег, а рабочие были заинтересованы рассматривать его с точки зрения влияния на свою социальную и семейную жизнь; подобные проблемные требования поднимали и ливерпульские докеры в средине 1990‑х годов (Starkey, 1988; Lavalette and Kennedy, 1996). Сегодня схожие проблемы часто артикулируются в дебатах о балансе «работа-жизнь» и «дружественной к семье политике», Мадлен Бантинг (Madeleine Bunting) определила разрыв «двух различных темпоральных моделей: «сверхвременных» требований работодателей и «своевременных» нужд личных отношений». Бантинг также утверждает, что этот разрыв актуализируется «историческим совпадением драматического сдвига в моделях занятости женщин и ускорением культуры сверхурочной работы». По ее мнению, эта культура сделала из работников «добровольных рабов», готовых работать все большее количество часов, в обществе, где бизнес приравнен к успеху и статусу (Bunting, 2004, pp. 16, с. 215-16 и название книги).

Эти же тезисы лежат в основе нашей книги, их мы и рассмотрим более детально в следующих главах. В данный момент важно отметить, что современные политические дебаты о декретном отпуске и гибком рабочем графике касаются, в основном, распределения часов, но они также должны быть рассмотрены (как и более ранняя борьба, описанная Томсоном) в качестве современной борьбы «против времени», против всеохватывающей природы часового времени. Это, в свою очередь, означает, что против подобных изменений будут работодатели, и не только потому, что это угрожает их краткосрочным прибылям, но и потому что они представляют угрозу доминирующей темпоральной логике, лежащей в основе капитализма и рыночной экономики. Подобные вопросы будут подниматься в следующей главе, исследующей, как время используется и как может быть использовано, как распределяется и контролируется в капиталистических обществах. Тут важно помнить, что если анализ времени, как правило, использует неявное допущение о поддающейся количественному определению природе времени, то это не исчерпывает всех его значений.

Глава третья. Использование времени в капиталистических обществах

В этой главе будет рассмотрено, как время используется и должно использоваться в современных индустриально развитых обществах. В первом подразделе будет доказано, что распределение и доступность свободного времени — это вопрос политической справедливости и политической легитимности. Второй подраздел показывает, что социальная политика оказывает значительное влияние на модели использования времени и расширяет существующую работу для исследования важности найденных «темпоральных режимов», базирующихся на различных темпоральных культурах, темпоральных ориентациях и использовании времени. Тут также будет продемонстрировано, что, несмотря на свою узнаваемость, эти модели часто фрагментарны и противоречивы. Третий подраздел посвящен масштабам и последствиям удлиненного рабочего дня, а также его давлению и борьбе с этим давлением. Хотя глава завершается тем, что, скорее всего, оспаривание существующих моделей использования времени встретит жесткое противоборство, все же можно отыскать некоторые основания для оптимизма.

Свободное время как дефицитный ресурс