Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика

Второй принцип можно назвать – хотя, может быть, и не совсем удачно – политической экономией маскулинности. Большое число важных практик связано с определениями маскулинности и ее мобилизацией как экономического ресурса. Энн Кертхойз утверждает, что базисом разделения труда по полу служит уход за детьми и что проблема ухода за детьми является структурным базисом феминизма. Это, конечно, преувеличение, но важность проблемы неоспорима. Кертхойз делает весьма точное замечание: уход за детьми – проблема, которая затрагивает не столько женщин, сколько мужчин: «представление о том, что забота о маленьких детях – неподобающее для мужчин занятие, укоренено необычайно глубоко». Поскольку мужчины имеют больше возможностей для контроля над разделением труда, чем женщины, их коллективный выбор не заботиться о детях, как утверждает Маргарет Полатник, отражает доминирующее определение мужских интересов и фактически помогает им сохранять властные позиции. Способность управляющих в ситуации многих производственных конфликтов мобилизовать работников-мужчин и их профсоюзы в скрытые объединения, направленные против работников-женщин, подтверждает силу этих определений интересов. Как связаны между собой конкретные способы определения маскулинности, будет показано ниже. Пока же я ограничусь замечанием о том, что гегемонная модель маскулинности, организуя мужскую солидарность, становится как экономической, так и культурной силой.

Эта сила не обходится без сопротивления. Разделение труда по полу само по себе создает базис для женской солидарности. Широко распространенное в общественном производстве отчуждение женщин от карьерных возможностей дает им опыт совместной работы и мало структурных оснований для конкуренции друг с другом. Практика ежедневных перемещений из пригорода в город делает женщин в дневное время основным населением спальных пригородов, и социологическое изучение новых пригородов, как, например, работа Лин Ричардс, показывает, насколько важны для них отношения друг с другом, как они их ищут и насколько тщательно поддерживают. Принимая участие в дискуссии по поводу экономического спада в Британии, Беатрикс Кэмпбелл заметила: разделение труда в сфере ухода за детьми означает, что молодые одинокие матери, находящиеся на социальном пособии, попадают в сообщество женщин разных поколений. Поскольку никто из них не тянет одеяло на себя, они обретают потенциал для самоопределения и сопротивления.

Власть

Конкретные случаи социального взаимодействия, включающие властные отношения, достаточно легко доступны для наблюдения. М-р Барретт, отец семейства викторианской эпохи, запрещает своей дочери выходить замуж; парламент возводит гомосексуальный контакт в ранг преступления; менеджер банка отказывает в займе незамужней женщине; группа молодых парней насилует знакомую девушку. Достаточно трудно рассмотреть за индивидуальными актами применения силы или угнетения структуру власти, совокупность социальных отношений, довольно распространенных и устойчивых. В то же время действия, подобные перечисленным выше, невозможно понять без такой структуры. Изнасилование, например, обычно представляемое в СМИ как индивидуальное отклонение, является формой межличностного насилия, глубоко связанной с неравным распределением власти и идеологией мужского превосходства. Это далеко не отклонение от существующего социального порядка, а в значительной степени – средство его укрепления.

Эта связь насилия с идеологией указывает на многоликий характер социальной власти. Один из ее необходимых компонентов – сила. Не случайно средства организованного насилия – оружие и знание военной техники – почти полностью находятся в руках мужчин, как мы видели в Главе 1. Но «голая сила» встречается редко. Гораздо чаще насилие представляет собой часть комплекса, включающего в себя также институты и способы их организации. Власть может выражаться в соотношении возможностей или неравенстве ресурсов на рабочем месте, в домохозяйстве или более крупном институте. Вообще говоря, корпорациями, правительственными департаментами и университетами управляют мужчины, которые организуют дела так, что женщинам исключительно трудно достичь высоких должностей. Организационный контроль не более обнажен, чем обычно обнажена любая сила. И то и другое скрыто и зависит от соответствующих идеологий. Возможность навязывать определение ситуации, задавать условия, в которых будут интерпретироваться события и обсуждаться проблемы, формулироваться идеи и определяться мораль, короче говоря, возможность утверждать гегемонию – также существенная часть социальной власти. Значительная часть критики, исходящей из феминистских работ и освободительного движения геев, посвящена борьбе за культурную власть, например борьбе против культурного определения женщин как слабых или гомосексуалов как душевнобольных.