Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге

Начиная с этого момента женщины рассматривались не просто как низшие по сравнению с мужчинами, но как фундаментально отличающиеся и, следовательно, не сравнимые с мужчинами. Домашняя, заботливая женщина была просто «фоном» для публичного, рационального мужчины. А раз так, то, как полагали, у женщин есть своя роль в новом демократическом устройстве – роль матери и воспитательницы²⁸.

«Комплементарная роль» предназначалась для женщин и обеспечивала их низшее положение (или, на самом деле, их отсутствие) в большинстве сфер влияния. Классическим примером стало горячее убеждение Жан-Жака Руссо в «одомашнивании» женщины, в ее слабой конституции и уникальных материнских качествах, которые делали ее неподходящей для любого обучения или политических занятий²⁹. Эти взгляды отражаются в высказываниях других интеллектуалов, например антрополога Джеймса Мак-Григора Аллана, который в своем выступлении в Королевском Антропологическом обществе в 1869 году заявил:

По мыслительным способностям женщина совершенно не может сравниться с мужчиной. Но женщина компенсирована даром удивительной интуиции. Женщина (силой, схожей с полуразумом, с помощью которого животные избегают вредного и ищут то, что необходимо для их существования) мгновенно приходит к правильному мнению относительно предмета, который мужчина не может постичь иначе как в долгом и сложном процессе рассуждения³⁰.

Помимо того, что женщина обладала лишь «животным полуразумом», ее низшая биология также оправдывала исключение из коридоров власти. Уязвимость, вызванная особенностями репродуктивной системы, подчеркивалась снова и снова. Мак-Григор Аллан, очевидно большой знаток менструаций, заявлял:

В такие периоды женщины не подходят для какого-либо серьезного умственного или физического труда. Они вялые и угнетенные, и это состояние делает их неспособными мыслить или действовать. Кажется весьма сомнительным, что их можно считать ответственными существами, пока длится кризис… Именно этой причиной может объясняться часто непоследовательное поведение женщин, их несдержанность, капризы и раздражительность… Представьте себе женщину, в такой момент обладающую властью подписывать смертный приговор сопернице или неверному любовнику!³¹

Поскольку было заявлено о непосредственной связи биологии и мозга, то перегрузка одного могла вызвать повреждение другого. В 1886 году Уильям Вайтерс Мур, в то время президент Британского Медицинского Общества, предупреждал об опасности чрезмерного образования женщин. Он утверждал, что так может пострадать женская репродуктивная система, женщины рискуют поддаться некоему заболеванию под названием «ученая анорексия», стать асексуальными и, следовательно, бесполезными для брака³². Хотя значение «выбора партнера», основы дарвиновской теории половой селективности, было не в моде, статус женщины в значительной степени определялся тем, за кем она была замужем. Поэтому сокращение шансов на брачном рынке было значительной угрозой социальному положению.

Столетие подходило к концу, но представление о различиях мозга стояло незыблемо, наряду с общепризнанными слабостью и уязвимостью женщин. Все это с готовностью демонстрировали героини романов того времени, «психически неуравновешенные, печальные и скучные». Все женщины, подобные героиням Шарлотты Бронте Люси Сноу и жительницам «Городка», Мэгги Талливер, описанной Джордж Элиот в романе «Мельница на Флоссе», или Кэтрин Эрншо из книги Эмили Бронте «Грозовой перевал» – все они были обречены в своих дерзких попытках изменить естественный порядок вещей³³.

Рождение визуализации