Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуази)

Значительное место в семейных отношениях «прибылых» первогильдейцев занимали их браки с московскими купеческими эодами. Среди 114 не московских по происхождению фамилий гретья часть (36 фамилий, или 31,6%) в первом (переселявшемся) пколении состояли в свойстве с москвичами. Раскладка этих 56 фамилий по социальным признакам подтверждает зависимость Зраков от происхождения: в 21 случае это были выходцы из ино- 'ороднего купечества, только в 6 – из крестьян, в 8 – из разночинцев (в одном случае – Гребенщиковы – происхождение не устанавливается). Цифры эти свидетельствуют, что, несмотря на сильную социальную разобщенность, выражавшуюся в сословной купеческой замкнутости, наиболее предприимчивым представителям низших сословий удавалось ее преодолеть. Интересно, что сам «прорыв» осуществлялся, как правило, в самых слабых местах, почти на границе между купечеством, крестьянством, разночинной массой. Не случайно среди коренных московских купцов, с кем были заключены брачные союзы выходцами из крестьян, нет ни одного, кто бы пробился в XVIII в. в 1-ю гильдию. А из московских фамилий, в родстве с которыми состояли разночинцы, только две в середине XVIII в. входили в верхушку купеческого общества Москвы: кадашевец С. М. Нестеров, на дочери которого был женат «причисленный за расположением полков» П. А. Андронов, был первогильдейцем в 1748 г. и тяглец Алексеевской слободы П. Земской, выдавший дочь замуж за выходца из посада Суздаля И. А. Кондырева, проходит по 1-й гильдии в 1748-1764 гг. Но их родство было результатом того, что сами «новомосковские» жители к этому времени успели уже занять прочное положение в высшей группе купечества. Все другие свойственники вновь прибывших в Москву крестьян и разночинцев представляли наиболее многочисленную часть, которая ничем не выделялась в среде московских купцов.

Для родоначальников «прибылых» первогильдейских фамилий, заключавших брачные союзы с московскими родами, семейные отношения были фактом большой социальной значимости. Они выполняли одновременно двойную функцию: с одной стороны, являлись в целом ряде случаев мотивом для причисления в Москву, а с другой – служили средством для становления и развития собственной предпринимательской деятельности. А. А. Кизеветтер уже отмечал тот факт, что «родственные связи с освоившимися на посаде жителями притягивали в посад уездных жителей». При этом он особо подчеркивал, что наиболее «часто практиковался путь вступления в посад посредством вступления в посадскую семью через брак с дочерью посадского человека или с посадской вдовой;» 109* . Подобные явления имели место и среди «прибылых» купцов 1-й гильдии конца XVIII в. Из 36 вновь прибывших в Москву и заключивших с москвичами брачные союзы в 10 случаях семейные отношения стали основанием или, во всяком случае, имели не последнее значение для зачисления в московское купеческое общество. Не имея прямых известий об этом, мы можем установить эту зависимость, сравнивая даты свадеб с датами прибытия, исходя при этом из предположения, что время первых должно предшествовать или совпадать с датой вторых. В качестве иллюстрации этого приема приведем следующий пример. Выходец из тульского купечества, впоследствии шелковый фабрикант, Анисим Юдин Ваныкин женился на дочери московского купца В. Н. Ерина. Бракосочетание состоялось, вероятно, не позднее 1788 г., так как его старший сын ГаврИла родился в 1789 г. Но именно в марте 1788 г. А. Ю. Ваныкин был зачислен в московское купечество 110* . Очевидно, что совпадение это не случайно, а переселение А. Ю. Ваныкина было определено его женитьбой на москвичке. В некоторых случаях браки заключались за несколько лет до зачисления. Например, кашинский купец И. И. Драгутин женился на дочери московского купца Пимена Семенова не позднее 1757 г., а указ о его зачислении последовал 23 октября 1762 г. 111* Чаще всего это происходило оттого, что вновь прибывший фактически уже жил в Москве, но не имел еще своего дела и средств, чтобы объявить свой капитал, необходимый для записи 112* в посад .

Примеров, подобных этим, насчитывается, как было сказано, 10. Три из них относятся к выходцам из крестьян (из 6 фамилий, установивших в первом поколении семейные отношения с москвичами): А. П. Годовиков переехал в Москву в 1762 г., женившись до 1759 г. на дочери купца Мещанской слободы И., Шапошникова; Василий Петров стал москвичом после 2-й ревизии, женившись на дочери тяглеца Барашской слободы Льва Дмитриева; Степан Калинин был причислен к московскому обществу в 1743 г., находясь в браке с дочерью московского купца Ф. Г. Скобеникова. Семь остальных относятся к иногородним купцам. Кроме Ваныкина и Драгутина, для причисления к московскому купечеству Е. Дудышкин использовал брак с дочерью московского шелкового фабриканта Е. С. Зайцева, А. В. Зубков – свойство с московским купцом И. Ф. Уткиным, А. И. Захаров – с С. И. Горским, Д. Ф. Фалеев – с С. П. Васильевым, П. Ф. Драншев – с С. В.,Ширяевым 113* .