Генерал Абакумов. Палач или жертва?

А вот что рассказывает сын Кузнецова Валерий: «Тут своя предыстория. Когда началась война, Жданов, в то время первый секретарь Ленинградского обкома, отдыхал в Сочи. Отец стал фактически первой фигурой в городе. Постоянно общался по телефону со Сталиным по вопросам подготовки города к обороне. Сталин высоко оценил эту работу. Зимой 42-го в присутствии членов ГКО собственноручно, что делал крайне редко, написал личное письмо Кузнецову. Письмо заканчивалось словами: "Алексей, Родина тебя не забудет"…

— Я убежден, что даже в то тяжелейшее время Сталин просчитывал будущие кадровые комбинации. В этом демонстративном письме, дающем мандат на полновластие в Ленинграде, ведь никакой необходимости не было. Ленинградом руководил живой Жданов. Сталин первым завел и разговор о приглашении Кузнецова в Москву под предлогом, что нужно выдвигать молодых. Отец пользовался огромной популярностью и любовью у питерцев. Сталин учитывал эти настроения. Зачем ему был нужен еще один Киров в Питере?..

Реально же Сталин натравливал на отца свое завистливое окружение. Весьма показательно в этом смысле признание Микояна о том, как в 48-ом году на даче в Рице в присутствии "пятерки" — Молотова, Берии, Микояна, Маленкова и Кагановича — Сталин заявил, что хотел бы Генеральным секретарем поставить Кузнецова, а председателем Совета Министров питерца Вознесенского — тот тогда возглавлял Госплан…

— На деле это означало команду "фас". И ее так и поняли. Уже спустя полгода началась расправа. Секретаря Ленинградского горкома Капустина обвинили в связи с английской разведкой. А городское руководство — в сознательном противопоставлении центру. Доводы сейчас вызвали бы улыбку. Например, Совет Министров РСФСР организовал в Ленинграде Всероссийскую ярмарку оптовых товаров. Ленинградское руководство пригласило на нее гостей из других союзных республик. Маленков расценил эти приглашения как открытый вызов центру. А согласие на проведение ярмарки давал отец…»

А теперь несколько слов о Петре Николаевиче Кубаткине. В августе 1941 года его назначают начальником Управления госбезопасности по Ленинградской области. В 1945 году он становится уполномоченным НКГБ СССР по 2-му Прибалтийскому фронту. В июле этого же года ему присвоено звание «генерал-лейтенант». В 1946-м новая должность: начальник Главного управления МГБ СССР (с 15 июня по 7 сентября 1946 г.).

В сентябре 1946 года его направили руководить Горьковским Управлением МГБ.

Что произошло далее, рассказывает Н. Петров: «Точка в карьере Кубаткина была поставлена в 1949-м — в связи с "Ленинградским делом". Министр госбезопасности Абакумов 22 февраля 1949 г. направил Маленкову письмо, в котором характеризовал Кубаткина с худшей стороны: не обеспечивает возглавляемый им участок работы, бездельничает и, бравируя своей близостью с секретарем ЦК ВКП(б) Кузнецовым, запугивает чекистов, не по-партийному ведет себя с оперработиками, окриками и грубостью глушит инициативу чекистов на местах, игнорирует обком партии. В декабре 1948 г. при выборах парткома УМГБ по Горьковской области Кубаткин в партком не попал, против него проголосовал коллектив.

Мало того, Кубаткин, по словам Абакумова, и раньше плохо работал, и в УНКГБ Ленинградской области, и в 1-м Главном управлении МГБ. Вывод министра госбезопасности был беспощаден: "Зарекомендовал себя как бездельник и самодур и дальнейшее пребывание его на работе в органах МГБ крайне нежелательно".

Но и это было еще не все. 21 июля 1949 г. Абакумов информировал Сталина о том, что Кубаткин в бытность начальником Ленинградского УНКГБ распорядился уничтожить компрометирующие материалы на секретаря горкома партии Капустина. Сталин дал команду арестовать и того, и другого».

Кроме всего прочего, осенью 1945 года Кубаткин получил в подарок от некого Битермана, впоследствии арестованного по делу «Скорпионы», трофейный автомобиль. Сменивший на посту начальника Ленинградского управления МГБ Кубаткина Д.Г. Родионов, до этого занимавший пост заместителя начальника 2-го управления МГБ, довел оперативную разработку «Скорпионы» до логического конца. Более того, за три года пребывания в Ленинграде он направил около трехсот конфиденциальных спецсообщений министру госбезопасности B.C. Абакумову и, часто бывая в Москве, докладывал лично Сталину «обо всем происходящем в Ленинграде», в том числе и о связях партийно-советских руководителей Капустина, Попкова, Кузнецова и других с коррумпированными чиновниками. Его информация свидетельствовала, что местное руководство встало на путь очковтирательства и полностью игнорирует оперативную информацию органов госбезопасности о положении дел в городе, связанную с перебоями в снабжении населения продовольствием и промтоварами, о фактах превышения отдельными чиновниками своих служебных полномочий. По его представлению только за 1946 год из органов милиции было уволено 1775 человек.