Генерал-адмирал. На переломе веков

Оборудование пулеметной позиции закончили всего через двадцать минут. К этому моменту пулеметчик вернулся, да не один, а с помощником. Они приволокли две фляги с водой и три высокие прямоугольные коробки. Старший пулеметного расчета опорожнил одну флягу в кожух уже собранного и установленного на позиции пулемета и отдал назад опустевшую.

— Давай-ка, Аким, еще водички принеси. Кто знает, как оно повернется. Да и патроны ишшо несите. — После чего пододвинул к пулемету одну из принесенных коробок и, откинув крышку, вытащил наружу конец длинной металлической ленты, будто оскалившей в чудовищной улыбке торчащие из нее остроконечные зубы-пули. Поднял крышку самого пулемета, заправил ленту, захлопнул крышку и, взявшись за рукоятки, подвигал пулеметом вверх-вниз и вправо-влево. Затем наклонился, подкрутил какой-то винт, еще подвигал, дал короткую очередь, снова покрутил винты и одобрительно кивнул: — Добре.

Следующие десять минут прошли спокойно. Старший пулеметного расчета, представившийся Константину как унтер Тандыхалов, оказался мужиком словоохотливым и рассказал репортеру, что только и именно у русской армии используются вот такие вот металлические патронные ленты. Во всех же остальных патронные ленты матерчаты, отчего при стрельбе случается по несколько задержек на ленту вследствие перекоса патрона. С металлическими лентами такого не происходит. А вообще пулемет — вещь надежная. Особливо на подготовленной и пристрелянной позиции. Ежели установки прицела выбраны правильные и винты вертикальной наводки затянуты, то, хоть пулемет при стрельбе и трясется как лихорадочный, пули идут ровнехонько, строчкой. Траву можно стричь как косой.

Константин молча внимал, быстро марая блокнот и старательно загоняя вглубь воспоминание о том, как у них, в кружке Стивы, походя записали именно это усовершенствование, принятое по настоянию «князеньки», в обыкновенное казнокрадство. Мол, такие ленты производятся лишь на заводах князя и обходятся казне в десять раз дороже, чем обычные матерчатые, «коими пользуются армии всех цивилизованных стран». Следовательно, это что? Правильно — обыкновенное казнокрадство… Так что, когда послышался отчаянный крик: «Идут!» — он едва не выронил из рук блокнот и ручку.

Японцы приближались ровными шеренгами. Вспухающие над ними облачка русской шрапнели, казалось, не наносили приближающимся рядам никакого урона. Впрочем, когда они подошли поближе, стало видно, что время от времени близкий разрыв заставлял несколько фигур в черных мундирах вывалиться из строя и либо просто упасть и не подняться, либо двинуться назад, опираясь на винтовку или прижимая к груди раненую руку. Впрочем, эти мелкие прорехи почти мгновенно заполнялись другими бойцами, и японцы продолжали неукротимо двигаться вперед.

— Рота… ай! — протяжно разнесся над окопами голос ротного.

Справа и слева от Константина залязгали винтовочные затворы.

— Рота — цельсь!

— Рота — залпо-ом — пли!

И вся траншея взорвалась дружным залпом двух сотен винтовок. Константин почувствовал, что оглох.

— …аряжай! — услышал он, когда слух чуть восстановился.

— …ельсь!

Вот черт, сейчас опять… Но Константин сдержал естественное желание зажать уши руками. В конце концов, никто поблизости этого не делал.

— …пли!

После второго залпа он наконец сумел снова собраться и бросить взгляд на приближающиеся японские шеренги. К его удивлению, столь грозная стрельба, похоже, наносила накатывающемуся на русские окопы неудержимому валу японской пехоты не очень-то существенные потери. Как бы даже и не меньшие, чем русская артиллерия, в настоящий момент, похоже, перенесшая огонь куда-то дальше. Во всяком случае пушки грохотать не перестали, но облачков шрапнельных разрывов среди японских шеренг он более не видел.

— …пли!

Ну вот, так и есть! Дай бог, человек пять покинуло строй. И это после залпа двух сотен винтовок!

— А вы почему не стреляете? — с беспокойством обратился Константин к старшему пулеметного расчета.

— Так далеко ишшо, чегой патроны-то зазря жечь? — безмятежно отозвался тот. — Эвон пехота токмо залпами покамест стреляет. Вот аршин на пятьсот подойдут — так и мы зачнем.

Следующие несколько минут Константин напряженно всматривался в приближающиеся вражеские шеренги. Вот стали различимы лица, вот уже можно разглядеть, как поблескивают пуговицы на мундирах, вот…

— Вразнобой, прицельно — огонь!

И в это же мгновение рядом загрохотал пулемет. Константин расширившимися глазами смотрел на то, как японцы начали валиться на землю прямо как шли — рядами, как разинутые в боевом кличе рты опрокидывались назад, так и не закрывшись, как люди, еще мгновение назад бежавшие, грозно блестя примкнутыми штыками, плашмя падают в траву, так и не успев выпустить винтовку из рук. А затем его глаза закатились, и, лишившись чувств, молодой человек сполз по стенке траншеи.

— Эй, унтер! — заорал стоявший рядом солдат, отрываясь от винтовки, в магазин которой он как раз азартно запихивал очередную обойму. — Тут ето, респондент того!

— Чего того? — нахмурился возникший как чертик из табакерки Комов.