Генерал Алексеев

Осенью 1918 г. антибольшевистское движение неизбежно эволюционировало к созданию централизованной военной власти, способной не только успешно командовать различными армиями и фронтами, но и обеспечивать решение насущных внутри- и внешнеполитических задач. Положение на фронтах менялось: если на Юге России Добровольческая армия успешно завершала свой 2-й Кубанский поход, то на Востоке летние успехи Чехословацкого корпуса и Народной армии Комитета членов Учредительного собрания в Поволжье (Комуча) сменились поражениями от быстрорастущих сил Красной армии; в Европе становилось очевидным скорое поражение Германии с ее союзниками и окончание войны.

Для продолжения «борьбы с большевизмом» требовалось как можно скорее создать единое Всероссийское правительство и единое, признанное всеми, верховное управление Россией. И если представители социал-демократических, социалистических партий твердо стояли на позициях «коллегиальной», «коалиционной власти», то большинство правых и правоцентристских политиков и политических структур выступало за передачу власти одному, наиболее авторитетному лидеру, причем лидеру из военной среды.

В дневниковой записи Г. Трубецкого от 29 августа 1918 г. содержится примечательное описание переговоров, которые происходили в Екатеринодаре между Алексеевым и «представителем Самарского правительства», очевидно, настаивавшем на признании полномочий разогнанного большевиками Всероссийского Учредительного собрания (а именно из этого исходил Комуч в своей политико-правовой деятельности). «Алексеев категорически заявил ему, — писал Трубецкой, — что ни о каком Учредительном Собрании речи быть не может, что их правительство, составленное из неизвестных людей, не может претендовать на авторитет, что армия должна быть построена на началах дисциплины, без заведенных ими комитетов и других “демократизаций”. По словам генералов, самарцы ни на что не претендуют, готовы во всем подчиниться и только настаивают на том, что от земельной реформы не могут отказаться. Это “только” достаточно велико, но генералы надеются, что, введя военное управление и добившись от союзников, чтобы все субсидии шли исключительно через Главнокомандующего всеми фронтами генерала Алексеева, можно будет, не предрешая коренных вопросов, а занимаясь лишь текущими делами, держать в руках все эти правительства. Вскользь, генерал Алексеев заметил, что некоторые отношения с правыми эсерами придется иметь. По этому вопросу я, — писал Трубецкой, — высказал отрицательное отношение Правого Центра ко всякому соглашательству

Кроме того, я старался убедить генералов, что если они решатся в конце концов на соединение с Восточным фронтом, то во всяком случае необходимо им раньше договориться начистоту с союзниками и получить от них гарантии, что они ни с кем иным не будут иметь дело в России, кроме генерала Алексеева, и за ним признают полноту военной и гражданской власти, иначе он попадет в число беспомощных правительств Восточного фронта, а он должен быть над ними и постепенно их ликвидировать (примечательный “сценарий” южнорусских правых политиков, фактически осуществленный Колчаком уже в ноябре 1918 г. — В.Ц.). Сам Алексеев решительно высказался против идеи триумвирата и настаивает на объединении полноты военной и гражданской власти в своих руках.

Алексеев, видимо, сознает необходимость такого договора, но мне пришлось слышать такое мнение, что время не терпит, что надо ему туда поехать и на месте решить дело. Впрочем, как я уже писал, сентябрь весь уйдет на операции на Кавказе, и до этого Добровольческая армия не тронется на Царицын. А не идти туда же нельзя, ибо только в Царицыне она получит снабжение, которого нельзя найти на Кавказе».

Между тем 8 сентября 1918 г. в Уфе началась работа Всероссийского Государственного совещания, призванного не только организовать власть во «всероссийском» масштабе и «возродить» разогнанное большевиками Учредительное собрание, но и сформировать необходимое верховное управление. Михаилу Васильевичу — и в последние дни его жизни, и уже после кончины — суждено было оказаться в центре разгоравшихся споров относительно того, кто сможет возглавить создававшуюся единую всероссийскую власть.

По общему мнению многих военных и политиков, именно Алексеев наиболее удачно подходил на пост руководителя всероссийского Белого движения: об этом определенно заявляли представители московского Национального центра, весьма авторитетной фигура Алексеева представлялась также в Сибири и на Дальнем Востоке. Генерал-лейтенант Д.Л. Хорват, бывший управляющий и глава военной администрации КВЖД, комиссар Временного правительства в полосе отчуждения КВЖД в Маньчжурии, провозгласил себя Временным правителем России 9 июля 1918 г. Но при этом Хорват объявил, что при появлении «правомочного органа где-либо на остальной территории России» или другого («более компетентного») лица, например, генерала Алексеева, он готов передать ему власть.