Генерал армии Черняховский

Папа был довольно строгим, но он очень нас любил. Этой любовью, заботой проникнуты его письма с фронта. Бывало, конечно, что он на нас сердился. Маленький Олег был очень самостоятельным мальчиком. Когда мы жили в Риге, ему было три года, но он постоянно куда-то уходил. Даже в тот день, когда объявили войну, я его еле нашла — он заигрался с мальчишками в соседнем подъезде. А иногда и я не слушалась маму. Тогда она говорила отцу: «Обрати внимание на своих детей». Я помню, в такие дни он шел в штаб, а я возвращалась домой из школы, и он строго говорил мне: «Я с тобой вечером поговорю». Ни разу такой разговор не состоялся, но этих слов было вполне достаточно. Я уже казнила себя, клялась мысленно, что буду слушаться маму, не буду больше шалить. Вечерами папа приходил поздно, спрашивал, как дела, как уроки. А если мы уже спали, то он заглядывал к нам в комнату пожелать спокойной ночи.

Олег Черняховский: Я помню единственный эпизод, когда отец меня наказал. Мне было три или четыре года, отец за что-то на меня рассердился и поставил в угол. И я — маленький мальчик — честно стоял там очень долго, мне в голову не приходило выйти из угла, если отец сказал там стоять. В конце концов пришла мама и сказала: «Ну, иди, папа тебя уже, наверное, простил». Мы всегда должны были хорошо учиться, чтобы не подвести папу. Учиться плохо было нельзя. И он все время напоминал нам об этом. Даже с фронта он писал Неониле: «Становись в ряды отличников. Это принцип твоего отца». Он считал, что каждый должен выполнять свой долг. Наш долг был — учиться. Но он и сам всегда учился, а его авторитет был настолько высок, что уже это нас воспитывало. Школу мы окончили с золотыми медалями.

Папа был очень красивым мужчиной и форму носил ладно, как старые российские офицеры. Она всегда была отглажена, ни пылинки, ни пятнышка. Одно из самых ярких воспоминаний — в 1943 году, когда мы уже жили в Москве, он приезжал получать орден в Кремле. В тот день он, мама и я пошли в военторг, который был на Воздвиженке. Я шел с папой за руку, у него на груди была звезда Героя Советского Союза. На него оборачивались все — и мужчины и женщины.

— Каким он был человеком?

Неонила Черняховская: Отец был очень музыкальным. Шофер отца, прошедший с ним всю войну, говорил мне: «Вот, пишут о Черняховском — все о воинских талантах, а ведь, кроме всего прочего, была душа, был человек. Если бы вы слышали, как он пел с солистом Большого театра Михайловым. Артисты, которых было среди нас не меньше 20 человек, превратились в гостей и слушали».

Когда мы переезжали, с собой брали чемоданы и всегда гитару. Он играл на ней, пел. У папы был очень красивый баритон. Он любил украинские песни, а для мамы у него была «Скажите, девушки, подружке вашей». Он всегда говорил ей: «Ну, Тасенок, слушай — твоя песня».

Первое имущество, которое родители приобрели в совместной жизни, — мебель. Они купили ее в Риге перед войной. Там она и осталась. Когда мы уезжали в эвакуацию, с собой взяли только самые необходимые вещи, и даже эту гитару оставили в Риге. Я, правда, тайком прихватила с собой папины любимые пластинки.

Во время войны, когда он командовал фронтом, у него стояло пианино. Мы приезжали к нему в гости, и он играл нам все то, что раньше играл на гитаре. Он сам подбирал все эти и другие песни на пианино. Я была так поражена! Все время заставляла его играть мне «Амурские волны». А меня, когда я была на фронте, заставлял учиться играть на аккордеоне, который он подарил. Он вообще старался привить мне любовь к музыке. Когда отец еще до войны командовал полком в Гомеле, мы вопреки обыкновению задержались там на целых два года. И папа сразу определил меня в музыкальную школу. Я с подружкой даже выступала у него в полку на концертах. А иногда папа приезжал вместо обеда посмотреть, как я занимаюсь.

— Как познакомились ваши родители?

Олег Черняховский: Они познакомились в Киеве, когда папа был слушателем артиллерийского училища. Мама, Анастасия Григорьевна, родилась под Киевом. Она выучилась на бухгалтера, работала. Друзья привели отца на какой-то вечер, где была мама. В 1928 году они поженились, а спустя год родилась Неонила. В Киеве родился и я, но только в 1937 году. Бабушка поначалу была недовольна маминым выбором — военный, да еще и не офицер.

Неонила Черняховская: Отец очень маму ревновал. Она была девушка заводная, веселая, любила петь, танцевать. А папа при том, что был очень красив, и все женщины смотрели только на него, не мог отвести от нее глаз. Когда мама овдовела, ей было 37 лет, но замуж она больше так и не вышла. Замены отцу быть не могло.

— Как он любил проводить свободное время?

Неонила Черняховская: Когда папа был свободен, он катался с нами на велосипеде, играл, танцевал. Как он танцевал!