Генерал армии Черняховский

Но все же Верховный Главнокомандующий, под руководством которого Черняховский прошел всю войну и которому, как говорится, он знал цену, назвал его — Настоящий, подлинный маршал!

Приложение 1 [1]

Приложение 2

Беседа с Неонилой и Олегом Черняховскими

Мой рассказ об Иване Даниловиче посвящен его службе в армии и полководческой деятельности. Чтобы расширить восприятие его образа, хотелось мне добавить бытовые, семейные, домашние детали и эпизоды из его жизни. В этом могли помочь его дети Неонила и Олег. Они живут в Москве. Анастасия Григорьевна умерла в 1992 году.

Неонила окончила исторический факультет МГУ, защитила диссертацию, получив степень кандидата экономических наук, всю жизнь работала в системе АН СССР. В ее семье все архитекторы: муж был заслуженным архитектором СССР, руководителем авторских коллективов по созданию туристических комплексов в Суздале (за что получил Государственную премию) и Дагомысе (г. Сочи), дочь Анастасия и внучка Неонила — архитекторы, успешно работают в своей области, внук Вадим оканчивает школу, тоже, видимо, станет архитектором.

Олег Иванович Черняховский, генерал-майор, закончил с отличием Военно-воздушную академию им. Жуковского, работал в НИИ по космосу, потом с отличаем закончил Академию Советской армии и Академию Генерального штаба. Работал в Генеральном штабе. После выхода в отставку работал в администрации президента. Его сын Иван с золотой медалью окончил школу, затем с отличием Институт международных отношений. В настоящее время работает в иностранной фирме. Внук Олег учится в школе.

Сегодня они уже немолоды. Неониле Ивановне 74, Олегу Ивановичу 68. Встретиться с ними мне не удалось, то я, то они прихварывали.

И вдруг (мне повезло) в дни, когда я завершал работу над этой книгой, — 18 февраля 2005 года в «Российской газете» была опубликована беседа Ариадны Рокоссовской с Неонилой и Олегом Черняховскими. В ней поставлены вопросы и получены ответы, даже шире и более умело, чем это сделал бы я. Предлагаю и читателям получить удовольствие от беседы Ариадны Рокоссовской с Неонилой и Олегом.

Неонила Черняховская: К 23 февраля ему должны были присвоить звание маршала. Его адъютант рассказывал, что они с отцом приезжали в Москву, и после этой поездки он заготовил маршальские погоны. Адъютант даже пришил эти погоны на отцовский китель. А ведь заранее этого делать нельзя — плохая примета. Но ведь они точно знали, что 23 февраля отцу дадут маршала. Всего несколько дней…

Олег Черняховский: А мне рассказывали, что для отца уже начали делать орден Победы.

— Каким вы запомнили отца? Какие самые яркие воспоминания?

Неонила Черняховская: У меня все воспоминания об отце яркие. Он редко бывал с нами, не мог уделять нам внимание. У него было мало времени. Поэтому каждый раз, когда в воскресенье отец нас куда-нибудь вел — в кино ли, в театр, или брал с собой в полк, где они с мамой играли в волейбол, — это был настоящий праздник. Последний такой праздник случился уже перед войной в Риге. Это был мой день рождения. Папа приехал на праздничный обед, а потом взял меня с собой — мы жили в самом центре Риги — и повел по магазинам, пообещав купить то, что я захочу. Мне было тогда 12 лет. Честно говоря, я ничего не хотела, для меня было счастьем идти, держась за его руку. Папа был блестящим офицером, очень красивым, подтянутым. Все обращали на него внимание, и я страшно гордилась, что иду с ним. Он купил мне конфет, какие-то коробки, но для меня не это было важно.

Папа был довольно строгим, но он очень нас любил. Этой любовью, заботой проникнуты его письма с фронта. Бывало, конечно, что он на нас сердился. Маленький Олег был очень самостоятельным мальчиком. Когда мы жили в Риге, ему было три года, но он постоянно куда-то уходил. Даже в тот день, когда объявили войну, я его еле нашла, — он заигрался с мальчишками в соседнем подъезде. А иногда и я не слушалась маму. Тогда она говорила отцу: «Обрати внимание на своих детей». Я помню, в такие дни он шел в штаб, а я возвращалась домой из школы, и он строго говорил мне: «Я с тобой вечером поговорю». Ни разу такой разговор не состоялся, но этих слов было вполне достаточно. Я уже казнила себя, клялась мысленно, что буду слушаться маму, не буду больше шалить. Вечерами папа приходил поздно, спрашивал, как дела, как уроки. А если мы уже спали, то он заглядывал к нам в комнату пожелать спокойной ночи.