Генерал армии Черняховский

Я помню, такое массовое присвоение высшей награды породило разговоры о том, что вроде бы не везде и не все были достойны золотых звезд. Уж очень много сразу появилось героев! Раньше это звание присваивалось за очень трудный подвиг, часто связанный с гибелью его совершившего. Всегда имелось в виду что-то невероятно трудное, почти невыполнимое, сверхъестественное. А тут вдруг сразу две с лишним тысячи героев. Считаю необходимым сказать: так могут рассуждать только люди, которые не представляют, что значило тогда форсировать Днепр и закрепиться на противоположном берегу. Сам по себе Днепр — очень широкая водная преграда. Выходили на его берег первыми группки разведчиков, небольшие подразделения, которые, опережая своих и противника, вырвались вперед. Их было мало. Они не ждали подкреплений, у них не было штатных переправочных средств. Переправлялись на тот берег кто на чем: снимали заборы в поселках, делали связки из бревен, досок, бочек, находили рыбачьи лодки. И вот на этих так называемых «подручных средствах» пытались переправиться через широчайшую реку. Я говорю «пытались», потому что очень и очень многие противоположного берега не достигли. Гитлеровцы готовили на берегу Днепра сильный оборонительный рубеж, назвали его «Восточный вал». Они намеревались закрепиться здесь надолго, простоять многие месяцы, чтобы привести в порядок свои потрепанные части. Днепр как природный рубеж, да еще усиленный инженерными сооружениями, позволял выполнить эту большую стратегическую задачу.

А теперь представьте себе, как невероятно трудно малой горстке храбрецов удержать клочок земли на противоположном берегу в течение нескольких часов, а то и суток! Израненные, порой превращенные в кровавое месиво, они держались до последнего вздоха, понимая, как важен этот кусочек берега для тех, кто скоро подойдет к Днепру вслед за ними. Так что днепровские герои — настоящие герои: они совершили подлинный подвиг, и Золотые Звезды украшают их грудь заслуженно. Каждый из них и все они вместе совершили такое большое дело, которое сберегло жизни сотням тысяч их боевых соратников. Если бы Днепр не был форсирован с ходу и сразу, мгновенно не использованы и не расширены эти плацдармы, не отбросили бы немцев от Днепра, сколько пришлось бы потерять жизней, преодолевая такую водную преграду, как говорится, в плановом порядке, пришлось бы не один месяц готовить и осуществлять широкомасштабную стратегическую наступательную операцию по форсированию широкой водной преграды. И еще не известно, была бы она удачной — Днепр и оборона на западном берегу, пожалуй, не меньшее препятствие, чем пролив Ла-Манш, который союзники не решались форсировать несколько лет! И нашим войскам подготовка потребовалась бы тоже основательная и продолжительная.

Иван Данилович вручал награды своим славным воинам на поле брани. Не забывал он и тех, кто оказался в госпиталях. Вот один из таких эпизодов (заимствован мною из книги А. Шарипова):

«Утром в госпитальную палатку, где лежал Грицун, неожиданно вошел командующий. Пригнувшись у входа, задев широкими плечами полы палатки, он приблизился к кровати Грицуна. Грицун открыл глаза, и слезы радости покатились по его щекам. Генерал присел у его постели, положил руку на голову и по-братски ласково сказал:

— Вот где мы опять встретились! Добре, хлопче, добре бился ты за честь батькивщины. Выздоравливай, друже, поправляйся. — Командарм прикрепил к его груди орден Красного Знамени.

Справившись с волнением, Грицун произнес:

— Товарищ генерал! Мы так поспешали швыдче очистить шлях до Киева, но что-то оказались далеко от Киева. Что же это получается, хиба наша армия не будет освобождать ридну столыцу?

— Будем освобождать Киев, а как освободим — несколько дней побудешь у родных. Быстрее поправляйся! — Иван Данилович узнал, что Грицун родом из-под Киева.

— Товарищу генерал! — заволновался Грицун. — Когда наши войска пойдут на Киев, если меня не отпустят, я втикаю!

Черняховский улыбнулся. Затем он взглянул на часы, пожал руку Грицуну и пошел к другим раненым.

Солдату казалось: все, что только произошло, ему приснилось. Мальчишкой Грицун мечтал хотя бы посмотреть на прославленных кавалеров орденов Красного Знамени, таких, как Котовский, Буденный, Ворошилов. И вот, оказывается, он, рядовой, удостоен такой высокой награды. И его еще острее охватывало нетерпение: скорее из госпиталя — к товарищам, в родную роту. Не опоздать бы — ведь скоро пойдут освобождать Киев!»

Я умышленно привел именно этот эпизод, желая подчеркнуть всеобщее стремление поскорее освободить Киев. Именно такое желание и даже нетерпение постоянно подстегивало Черняховского. И в какой-то степени даже стало причиной ошибки командующего.

Да, были у Черняховского и ошибки. Не хочу писать о нем, как о безгрешном. Что было, то было.

Именно нетерпение побыстрее прорваться к Киеву подвело. Овладев небольшим плацдармом на правом берегу, Черняховский решил немедленно нанести удар вдоль берега Днепра в сторону Киева. И нанес. Но кончилось это печально.

Вот что пишет об этом маршал Рокоссовский: