Генерал Багратион. Жизнь и война

Тем не менее Багратион не посмел самовольно перевести всю армию на левый берег и стал ждать указа императора. При этом он начал экономить продовольствие за счет уменьшения порций, в том числе офицерам, урезал порции овса для лошадей. Пытаясь наверстать упущенное, Багратион разослал по правобережью Дуная приказы о сборе провианта и сена, а также предписал срочно перебрасывать провиант с левого берега на правый. Предвидя последствия суровой зимовки, главнокомандующий позаботился об улучшении медицинской части армии и организации нового госпиталя в Бендерах. Он был человеком дисциплинированным и наверняка предпочел бы умереть, нежели нарушить волю императора. «Высочайшая и непременная воля Его императорского величества, — пишет Багратион в приказе по армии от 7 ноября, — есть чтобы все находящиеся на правом берегу Дуная войска оставались здесь на всю зиму для продолжения военных действий. При таковых обстоятельствах требует сама необходимость умножить здесь провиантские и фуражные запасы столько, чтоб сих жизненных потребностей достаточно было до открытия будущей весны, и столь поспешно, дабы все то исполнено было прежде, нежели морозы и льды воспрепятствуют держаться сооруженным нами чрез Дунай переправам»36. Багратион был верен себе — в любой ситуации не отчаиваться, рук не опускать, готовиться к испытаниям, определенным царской волей и природой. Этот пространный приказ по армии предусматривал все возможные и необходимые действия, чтобы организовать доставку продовольствия и фуража как можно лучше и быстрее. Одновременно войскам было предписано срочно «для соделания убежища от непогод и холода» строить «землянки или камышовые шалаши, как кто удобнейшим и выгоднейшим для себя найдет на тех самых местах, на коих оные занимают ныне свои позиции»37. Не приходится сомневаться и в том, что Багратион не кривил душой, когда писал Аракчееву, что ничего для солдат не жалеет, «последнею копейкою моих верных и пою, и кормлю, и даю им за отличия. Я лучше умру, нежели покажу из суммы экстраординарной (то есть из неприкосновенных денег. — Е. А.)… Умру честно и голой. Бог знает душу мою, сколь я привержен монарху нашему, и за то мне помогает»38.

Но начались дожди, на дорогах воцарилась распутица. 29 ноября Багратион даже издал особый приказ о том, чтобы присылать к нему с курьерами только «самонужнейшие и важнейшие» депеши, а остальные отправлять почтой, — ему было жалко людей и лошадей, преодолевающих невероятные грязи для того, чтобы доставить какую-нибудь маловажную бумагу39. В этих непролазных грязях задыхались и гибли сотни волов, которые везли арбы с продовольствием со скоростью пять верст в день. Всех ужасала предстоящая жизнь в землянках, которые трудно было построить в раскисшей от дождей земле из-за отсутствия леса. Багратион писал: «Три дивизии не имеют ни шинелей, ни панталонов, и никто сапогов… Если эти, почти нагие войска оставить на зиму без пристанища, то, конечно, по крайней мере половина оных перемрет до весны, из остальной же части едва ли останется половинное число здоровых». Тогда весной «неприятель со свежими и всем удовлетворенными войсками придет на меня и истребит тощие остатки сил моих»40.

Все это, по его убеждению, делало невозможным дальнейшее пребывание армии на правобережье Дуная, Об этом г лавнокомандующий вновь написал в Петербург. Там проблему обсуждали до 12 декабря. Получив донесение Багратиона вместе с запиской Аракчеева, который поддерживал главнокомандующего, канцлер Н. П. Румянцев 6 декабря 1809 года посоветовал императору: «Я не сумневаюсь, государь, в том, что единое средство, которое осталось, есть позволить немедленно князю Багратиону, по предположению его, переправиться по сю сторону Дуная, приуготовиться к новой переправе весною». Так провалился царский план «наведения страха на турок» за счет истребления собственной армии на зимовке. 12 декабря император разрешил Багратиону переход на левый берег41. Переправа закончилась только в начале января 1810 года. Армия расположилась на привычных квартирах в Молдавии и Валахии, а Главная квартира разместилась в Бухаресте. На правом берегу был оставлен небольшой отряд под командованием генерала Каменского 1-го. Думаю, что если бы указа об отходе на левобережье не последовало, Багратион армию бы не покинул и в Бухарест не уехал, а стойко переносил бы свою «Шипку».

С канцлером лучше не конфликтовать