Генерал без армии

– Одичали мы, старлей, – сказал Векшин, завершая трапезу, принял папиросу, благодарно кивнул и с наслаждением затянулся. – Без табака сидим, извелись, отчаянно завидуем некурящим. Третью неделю, считай, скитаемся, как пилигримы, человеческий вид потеряли, боеприпасов чистый хрен. Надеюсь, не обманешь, поделишься гранатами и патронами. Мы до последнего западный рубеж держали. В дивизионе четыре орудия осталось, немного снарядов. Наши на востоке через Мясной Бор выходили, а мы здесь фрицев сдерживали, чтобы в спину не ударили. Радиограммы в штаб приходили. Мол, вырываются дивизии из котла, Пятьдесят девятая армия им помогает, скоро все выйдут. Поздно сообразили, что нами командование пожертвовало, чтобы другие вышли. Ждали, что начнется отвод, да так и не дождались. Забыли про нас в штабах. Потом командиры бегали, сокрушались: дескать, получены сведения, что немцы опять заткнули горлышко и начали кольцо сужать. Пробиться на волю никак невозможно. Приказа отходить мы так и не дождались. Соседние полки вроде держались, но в них по паре сотен штыков осталось. Немцы танками на нас пошли, в двух местах оборону прорвали, стали с тыла заходить. Линии связи они перерезали, в эфире царила тишина. Со штабом армии не связаться, да и где он, этот штаб? Комполка Дунаев с собой покончил. В блиндаж на выстрел часовой прибежал, а он уже готов. Ушел от ответственности. Умереть-то проще, чем этот воз тащить. Полковой комиссар Третьяков в атаку на танки нас погнал, совсем из ума выжил. Но не трус оказался, и сам пошел, подбодрил, так сказать, личным примером, пока замертво не свалился. Снаряды кончились. Пару танков подбили мы из ПТР и давай отступать. От всего артполка человек семьдесят осталось плюс медсанбат дивизии, примкнувший к нам. Раненые стрелялись, чтобы в плен не попасть. Картина была жуткая. Немцы подошли. Хирург Благодеев до последнего отстреливался, пока девчонки раненых в лес тащили, да только они и Благодеева, и девчонок, не говоря уж про раненых… В общем, позорище было, фрицы наголову нас разбили. Мелкими группами в лес уходили. В болото под Смелянкой нас человек шестьдесят забралось. Четыре дня там сидели, гнили, умирали. Выйти не могли, повсюду фрицы, а у нас четыре патрона на всю ватагу. Когда вышли, тридцать с хвостиком осталось. Все раненые от гангрены померли. Злые были, а тут фашистский обоз. Налетели, порвали фрицев в клочья. Там еда, курево, оружие. Впрочем, нагрузиться толком не успели, к противнику подкрепление подошло, пришлось нам откатываться обратно в болото. Пятерых оставили на той поляне. Немцы минами болото забросали, и мы сидели во всем этом. Еще четыре дня на реквизированных запасах продержались. Немцам это надоело, оцепление они сняли, решили, что мы сдохли. А мы на восток пошли. Чуть больше двух десятков к тому времени осталось. Из какой-то деревушки бежали. Ее каратели окружили. Мы последние боеприпасы извели, потом еще несколько дней в лесах отсиживались. В светлое время прятались, ночью шли. Заблудились, снова в болото загремели. Лейтенант Шустов утонул, с ним двое красноармейцев. Никто не успел на помощь прийти. Сейчас нас семнадцать. Хоть тресни, старлей, не знаем, где находимся и в какую сторону надо идти. Канонада слышна на востоке и на юго-востоке. Хочется верить, что держится Красная армия, не сдает фашисту рубежи, но что там на самом деле? Пробивать горловину наши вроде не собираются. Мы бы это поняли. Да и где мы, а где эта горловина?

– Покажу по карте, как пройти, – сказал Шубин. – Через Утиный Брод не стоит. Вряд ли сами справитесь. Партизаны проникают в район с севера, с Оденежа. Там озера, земля сухая и твердая, местность скалистая. Нужно знать тропы. Но если удачу поймаете, встретите людей товарища Антонова. У него большой отряд, и они как раз в той местности орудуют.

– Хорошо, старлей, разберемся. Ты, главное, гранат нам подкинь и патронов немного. Удачу, говоришь, за хвост? – Капитан Векшин невесело усмехнулся. – Ладно, старлей, будем ловить эту самую жар-птицу.

– Ты мне вот что скажи, капитан. Вы по району много дней болтаетесь. Что вам известно о генерале Власове? Может, встречали кого, или слухами земля полнится? Открою тебе секрет. Мы ищем его штаб. Нужно вывести генерала на Большую землю. Последствия его пленения могут быть катастрофическими. Понимаем, что надежда слабая, но пытаться будем до последнего. Четыре дня назад Власов еще не был в плену и жизни не лишился. Что с ним сейчас, мы не знаем, но хотелось бы надеяться на лучшее.