Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Единственный крупный промышленный, промысловый и портовый город в области Порт-Петровск в апреле 1918 г. был занят большевистскими отрядами, большая часть которых формировалась в Астрахани. Петровск горцами не воспринимался дагестанским городом; он жил обособленной, «русской» жизнью. В основном русские по национальности петровские большевики из тактических соображений охотно блокировались с Социалистической группой М. Дахадаева, что позволяло им хоть в какой-то мере использовать в вооруженной борьбе местные ресурсы.

В январе 1918 г. власть в Дагестане попытался захватить Гоцинский. Собрав несколько тысяч своих последователей, он вступил в Темир-Хан-Шуру, где организовал вторичное избрание себя имамом и объявил Дагестан шариатским государством. Однако под воздействием агитации представителей Социалистической группы Гоцинский быстро растерял сторонников и вынужден был вернуться в горы. В апреле Гоцинский вновь появился уже в Петровске.

В январе же 1918 г. в Дагестан с фронта вернулись 1-й и 2-й Дагестанские конные полки, расположившиеся гарнизонами в Темир-Хан-Шуре и Петровске. Полки растеряли уже личный состав, но переманить их на свою сторону желали все участники гражданского противостояния. Неделя за неделей шли переговоры дагестанских политиков с офицерами полка, расположения которых они добивались.

Социалистическая группа и большевики могли рассчитывать на помощь из Астрахани и Баку. В середине апреля они без труда выбили отряд Гоцинского из Петровска при помощи бакинских большевиков, приславших по железной дороге экспедиционный отряд. Бакинские и петровские большевики были тесно связаны друг с другом, поддерживали товарообмен. Петровск являлся перевалочным пунктом между большевистскими центрами Баку и Астрахань.

Весной 1918 г. на территории равнинного Дагестана в основном установилась советская власть. 18 апреля 1918 г. в Темир-Хан-Шуре был создан дагестанский областной Военно-революционный комитет, председательствовал в котором Д. Коркмасов. Его заместителем и военным комиссаром 3 мая был назначен М. Дахадаев. 21 июля здесь же был созван первый съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, избравший дагестанский Областной исполком во главе с Д. Коркмасовым, ставшим и председателем Темир-Хан-Шуринского совета.

11 мая 1918 г. члены ЦК Союза объединенных горцев приняли Декларацию независимости Республики горцев Северного Кавказа и создали новое Горское правительство. В состав Республики горцев (Горской республики) были включены «области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя, Кубани и Черного моря в бывшей русской империи»³⁴⁴. В состав правительства вошли бывшие члены правительства Горской республики, в том числе премьер-министр А.О. (Тапа) Чермоев и военный министр князь, полковник Российской армии Нух-бек Шамхал Тарковский, обратившийся за поддержкой к Турции и Германии, организовавшим военную интервенцию в

Закавказье. Турки не заставили просить себя дважды, поскольку и сами планировали поход на Северный Кавказ. Они объявили о признании Горской республики и пообещали ей «братскую помощь», «уважение» и «полную свободу» Горскому правительству.

Летом 1918 г. между противоборствующими сторонами установилось негласное перемирие. Ни Н. Гоцинский, ни Горское правительство к моменту появления на южной окраине Дагестанской области отряда Бичерахова серьезными военными силами не обладали. Первый опирался на аварское ополчение, само по себе ненадежное, второе ожидало помощи турок. Создать вооруженные силы к лету 1918 г. удалось только большевикам. Частью они состояли из местных ополченцев («отряды революционных аулов»), а частью – из русских красноармейцев, присылаемых из Астрахани (всего 5–6 тыс. человек)³⁴⁵. И для тех и для других установившееся летом затишье было губительно: ополченцы расходились по своим аулам, а красноармейцы, которым идти было некуда, становились тяжелой обузой для местного населения и разлагались морально. «Спим, едим и ничего не делаем, обираем народ и ничего ему не даем. Красноармейцы разлагаются или в лучшем случае лентяйничают», – доносил в Астрахань, в штаб Северо-Кавказского военного округа Красной армии военный комиссар Н.И. Тутышкин. А командир 1-го Дагестанского советского полка настоятельно просил военного комиссара Северного Кавказа Анисимова разрешения вывести полк из Дербента, «ибо полк слишком устал и благодаря обилию вина в Дербенте может совершенно деморализоваться»³⁴⁶. Красные войска были плохо дисциплинированными и легко поддавались панике³⁴⁷. Они были чрезвычайно ослаблены, плохо обмундированы. В июле 1918 г. командир одного из отрядов раздраженно сообщал в Астрахань: «Люди босые и раздетые, вести войну в горах – не в Астрахани гулять. Дошли до того, что рвем с себя рубашки и перевязываем раны… Отряд, который имею, устал и ультимативно требует смену»³⁴⁸.