Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Характерна судьба «строгого законника и педанта» полковника Аветисова, задумавшего реорганизовать муганские войска, привыкшие за месяцы революции к «самостийной атаманщине». В.А. Добрынин сообщает, что Аветисов был расстрелян пьяной толпой кавалеристов из только что переформированного им эскадрона. Ведомые своим разжалованным командиром сотником Исаевым, вооруженные люди прибыли к штабу командующего муганскими войсками и потребовали Аветисова на расправу. Полковник Ильяшевич, пытавшийся заступиться за Аветисова, был отодвинут в сторону, а Аветисов, «смело вышедший навстречу озверелым скотам», был изрешечен из револьверов и винтовок⁴²⁸. Преступление было совершено при большом стечении людей, на глазах полковника Ильяшевича и всего его штаба. Преступление было скрыто от Бичерахова, ему было доложено, что Аветисов отправился на службу к англичанам в Персию.

Решение скрыть преступление могло быть принято муганскими диктаторами с целью скрыть собственное бессилие: «Все ужасались, содрогались, но никаких мер против убийц так и не приняли, да и принять не могли, т. к. командование фактически не имело никакой принудительной силы, на которую могло бы опереться..»⁴²⁹

В октябре лично Бичераховым были разработаны знаки различия для чинов Кавказской армии. Все виды и рода войск получили пришивные погоны юнкерского типа с металлическими значками, обозначавшими род оружия. Цвет галунов и просветов на погонах в основном повторял цвета, принятые в Русской императорской армии. Специфически «бичераховскими» были нарукавные нашивки с набранными «наподобие английских вязаных букв П-О-Б, то есть «Партизанский отряд Бичерахова». Кроме нашивок аббревиатуру отряда содержали красные значки для пехоты (заказано было 20 штук), малые флаги для фургонов со снаряжением (50 штук) и малые флаги для санитарных повозок (20 штук)⁴³⁰. Таким образом, отрядная символика была распространена на всю Кавказскую армию. Последняя в то же время имела свой флаг: на желтом фоне черный круг⁴³¹. Очевидно, эта символика должна была занять место примитивного черепа со скрещенными костями – эмблемы отряда периода персидских походов.

«Представитель центральной власти»

3 октября в письме Георгию (в его лице он обращался ко всему терскому казачеству) Лазарь Бичерахов впервые развернуто изложил свои политические взгляды. Сформулированные еще довольно сумбурно, они основывались на нескольких твердых постулатах: союз со странами Антанты, антибольшевизм, «собирание» южных окраин бывшей империи, непредрешенчество до созыва Всероссийского Учредительного собрания. В последующем программа оттачивалась и переформулировалась, но основные ее идеи оставались неизменными.

Собственное положение казалось Бичерахову весьма надежным. Английское командование после замены генерала Денстервилля подтвердило свои обязательства в отношении Бичерахова, что давало надежду на продолжение щедрого финансирования. «Из Багдада прибыл мой старший адъютант с заверением от месопотамского командования, в полной поддержке и помощи мне, – писал он Георгию. – Сейчас начальник штаба месопотамского командования в Казвине прислал ко мне штаб-офицера для переговоров, узнать мои планы и взгляды на дальнейшее, чтобы сообразно им выработать план общих действий. Все это говорит за успех дальнейшей работы…»⁴³²

Бичерахов не находил серьезной конкуренции своему отряду в регионе, поэтому рассчитывал, что ему достаточно легко удастся объединить под своей властью большие территории Закавказья, Дагестана, Терека и Закаспия. «Положение Петровска считаю сравнительно прочным и уже имею планы на обратное движение в Баку и Закавказье. Занятие Баку будет сигналом восстания против турок и немцев и полного оздоровления края на почве русской ориентации и русской государственности»⁴³³.

Он считал, что народные массы азербайджанских тюрок, армян и грузин вполне созрели к восстанию, поскольку в полной мере вкусили «прелести» германо-турецкого господства. Разочарованы в «освободителях» даже самые «ярые туркофилы» из числа дагестанских народов. Начавшееся крупномасштабное восстание армян под руководством Андраника в Шушинском уезде – в глубоком тылу кавказской группировки турок – как будто подтверждало мысли Бичерахова. В такой обстановке он считал возможным в октябре говорить о переходе в наступление уже «в ближайшее время». Несколько раз он высказывался и о походе на столицу Кавказа – Тифлис, но эта возможность становилась реальной только после освобождения Баку⁴³⁴. А в одной из дневниковых записей он предусматривал даже «возможность операций» на Ростов и Тихорецк.