Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Однако командование Добровольческой армии не баловало Бичерахова своим вниманием. Целенаправленно представители Добровольческой армии вышли на контакт с Бичераховым в середине октября. 15 октября генерал-майор Д.Ф. Левшин, представлявший Добровольческую армию в Терской области, направил Бичерахову короткое письмо, в котором заверял в своем «совершенном уважении» и просил для координации действий с Добровольческой армией дать сведения о себе и наладить радиосвязь⁶⁴³. 20 октября уже от имени Левшина в Петровск прибыл полковник О'Рэм, бывший командир Чеченского полка Туземной конной дивизии⁶⁴⁴. Характерно, что О'Рэм привез Бичерахову не личное послание Деникина, чего тот очень ждал, а всего лишь информационное письмо об истории и состоянии Добровольческой армии, написанное не ему, а командующему войсками Терской области. Возможно, для первого знакомства с Бичераховым к нему намеренно был направлен именно полковник О'Рэм: и чином, и последней должностью на фронте мировой войны он был равен Бичерахову. Возможно, что отправлять для переговоров генерала, а тем более лично обращаться к нему от лица командующего Добровольческой армией показалось генералу Деникину не по чину. Вопрос о командировании в Петровск полковника О'Рэма решался военным командованием армии: в журналах заседаний Особого совещания такого решения не зафиксировано. Вообще надо отметить, что на уровне Особого совещания – гражданского правительства при генерале Деникине, начавшего свою работу с середины сентября 1918 г., вопрос о Бичерахове не обсуждался ни разу.

Осень и начало зимы 1918 г. выдались для Добровольческой армии очень тяжелыми. Медленно, ведя затяжные бои, она продвигалась по Ставрополью на юго-восток. С 10 октября по 7 ноября шли бои за овладение Ставропольем. Однако в начале декабря в сражении обозначился перелом. Добровольческие войска захватили узел дорог Святой Крест, после чего войска 11-й и 12-й красных армий оказались запертыми в Терской области. После занятия добровольцами в начале января 1919 г. железнодорожного узла Прохладная участь советских войск была предрешена. С захватом Моздока отступление красных войск потеряло всякую организованность. Только на этом этапе добровольческим войскам досталось 21 тыс. пленных, 200 орудий, 8 бронепоездов, огромное количество военных и продовольственных грузов⁶⁴⁵. 10 января войска, действовавшие в восточном направлении на широком фронте от Дивного до Нальчика, были выделены в отдельную Кавказскую Добровольческую армию, весьма скромную по численному составу, несмотря на столь протяженный фронт (25 тыс. штыков и сабель, 65 орудий)⁶⁴⁶.

Столь скромные силы гнали стотысячное советское войско на верную погибель – в безводную калмыцкую степь. Правда, им очень помогли паника и тиф, особенно последний, косивший красноармейцев десятками тысяч[14]. Добившиеся такого небывалого успеха военачальники по праву гордились собой. Следует заметить, что даже во главе такой небольшой группировки войск стояло несколько генералов – частью дореволюционного производства, частью – уже добровольческого периода – П.Н. Врангель, Я.Д. Юзефович, В.П. Ляхов, А.А. Гейман, А.Г. Шкуро, С.Г. Улагай и др. Когда в январе 1919 г. Врангель заболел тифом, главнокомандующий ВСЮР А.И. Деникин оказался в «большом затруднении»: «в глазах доблестных, но своенравных начальников Кавказской армии» было неудобно назначить исполняющим должность командующего начальника штаба армии недавно прибывшего генерала Юзефовича и не успевшего еще приобрести авторитет в их среде. Идя на поводу своих амбициозных генералов, Деникин так и не издал официального приказа о вступлении Юзефовича в должность, а приказал ему руководить армией от имени командующего.[15]