Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Ранее, в ноябре 1917 г., когда суть и перспективы Октябрьской революции в России были ещё совершенно неясными, отряд Бичерахова официально передавался в оперативное подчинение британскому командованию для ведения совместных действий. Никому в голову не придёт называть это «наймитством». В начале 1918 г. генерал Баратов, не располагавший уже дисциплинированными частями, потребовал отряд обратно и генерал Маршалл, по его выражению, дал такое «разрешение».

Следует отметить, что на этот момент английское правительство имело обязательство субсидировать содержание всего корпуса генерала Баратова. И это тоже не было «наймитством». Это были партнёрские отношения: одна сторона имела средства, а другая силу. Однако, по мере того как корпус таял физически и терял боеспособность, естественным образом падала и заинтересованность в нём англичан. Корпус был обременён огромными долгами перед персидскими крестьянами, торговцами и органами власти, и английское правительство не желало брать эти долги на себя. Воспользовавшись похищением дженгелийцами нескольких английских офицеров и обвинив русские войска в бездействии, начиная с апреля 1918 г. английское правительство приостановило и без того скудное финансирование корпуса. Баратов выезжал в Тегеран к английскому послу, вёл переговоры с генералом Денстервиллем, однако, кроме обещаний, ничего не получил.

Поиск средств на погашение долгов составил существо деятельности генерала Баратова в последний период его пребывания на должности командира 1-го Кавказского кавалерийского корпуса. Тон его посланий англичанам, большевикам в Энзели и всем, от кого он зависел, становился всё более заискивающим. В середине апреля он ездил в Тегеран и нанёс визит британскому посланнику, который обещал ходатайствовать перед своим правительством о выделении корпусу 8 млн рублей, однако решение было предоставлено командующему английскими войсками в Месопотамии генералу Маршаллу, к которому Баратову и пришлось отправиться, убедив Маршалла, что «долг чести» русской армии перед «ни в чём не повинным персидским населением» должна уплатить именно английская казна[102]. Нетрудно предположить реакцию на это прижимистого английского генерала. Баратов вёл аналогичные переговоры и с генералом Денстервиллем, предложив британской стороне в счёт долгов дороги, телеграфное имущество и прочие объекты, которые были сооружены русскими руками. Разумеется, Денстервилль не согласился покупать то, чем мог располагать и так.

Между тем в последних числах марта Бичерахов продвинулся от Хамадана до Казвина. Далее он планировал в полной мере использовать содействие англичан, намереваясь, согласно донесению присутствовавшего на его переговорах с Денстервиллем представителя российской миссии в Казвине Р. Жуковского, «в самом ближайшем будущем двинуться на автомобилях с отрядом достаточной силы, с двумя английскими броневиками, несколькими аэропланами, артиллерией и пулемётами из Казвина на Решт. Дорога будет очищена от шайки Кучук-хана, и отряд займёт Решт, который будет очищен от большевиков». Далее отряд должен был внезапным ударом овладеть портом Энзели и принять меры к «закрытию выезда в Персию для германских агитаторов и большевиков»[103].

Но в Казвине отряду пришлось задержаться надолго. Во исполнение договора он вынужден был ожидать подхода английских сил. По словам Денстервилля, ему пришлось «кормить обещаниями» Бичерахова целых десять недель, которые «отнюдь не были приятными для нас обоих»[104]. Бичерахов неоднократно был готов разорвать соглашение с Денстервиллем, ставя интересы скорейшего возвращения отряда на родину выше его содержания англичанами.