Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Можно не сомневаться, что и Бичерахов предстал бы обвиняемым на этом процессе, окажись он в Советской России в это время. Между тем ясно, что он стоял на позициях максимально возможного в той ситуации сохранения законности в отношении комиссаров: он не потребовал выдать их себе на расправу, не рекомендовал их расстрелять, а лишь согласился с мнением о необходимости предания их суду, не пытаясь предрешить его исход. В этом отношении он выглядит значительно цивилизованнее других фигурантов дела. Собственно говоря, комиссаров в Баку и ожидал суд, пока 14 сентября они не бежали из Баиловской тюрьмы. Ирония судьбы состоит в том, что бакинские большевики могли бы оказаться в Петровске в руках Бичерахова и получить искомое правосудие, хотя, может быть, и в упрощённом виде, а могли бы и вовсе легко отделаться.

«Ему приписывали расстрел бакинских комиссаров (23 человека), но сам Бичерахов этого не утверждал и не отрицал», — сообщал о нём близко его знавший в эмиграции Б.М. Кузнецов[320]. Пожалуй, так оно и было: Бичерахов поучаствовал в их судьбе косвенно. Он не погубил их, но и не помог.

Между тем события в Западном Прикаспии развивались стремительно. Не менее стремительно развивалось и политическое самосознание нашего героя. Первый толчок к отказу Бичерахова от показного, присущего многим профессиональным военным политического нигилизма дала, очевидно, его бакинская эпопея. Волей-неволей ему пришлось окунуться в кипящую политическими страстями жизнь города. Несколько раз он лично принимал участие в заседаниях Бакинского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Длительная пауза после ухода из Баку, очевидно, была заполнена не только ратными делами в Дагестанской области, но и размышлениями о своём месте в сложившейся обстановке. Бои под Баку и дальнейшее продвижение в Дагестан (о котором речь пойдёт ниже) показали, что его отряд — реальная сила, способная взять под свой контроль значительные территории и способствовать реализации его политической программы. Но в чём суть последней? Он понимал, что нефтяную столицу России невозможно сохранить, не овладев по крайней мере всей прибрежной полосой Азербайджана и Дагестана и железнодорожной линией на Петровск, а также не задействовав ресурсы Терека и Кубани[321]. Первоочередной задачей он провозгласил борьбу с турками, а театр военных действий с ними теперь перемещался на Северный Кавказ. Уже 1 августа, сразу после ухода из Баку, в частном письме брату Георгию он пишет, что защищает «русский Баку и русские жизни в Закавказье и на Каспийском море». Он предупреждает, что если туркам не поставить заслон, «панисламизм перебросится на Северный Кавказ и мы окажемся рабами»[322].

Итак, Бичерахов начинает мыслить себя в роли собирателя российских земель. Однако на этих землях необходимо навести порядок, установить твёрдую власть. На какой политической платформе строить власть? На какие силы опираться, тем более что его отряду, как организованной воинской части, «рады» всюду — и крайне левые и крайне правые. На этот вопрос у него пока нет ответа. Заняв в середине августа Дербент, он просит эсеро-дашнакскую по составу Диктатуру Центрокаспия прислать ему «компетентное лицо для создания власти и государственных учреждений»[323].

Исключительно большую роль в осознании Бичераховым своего политического значения сыграл ротмистр Вокресенский. Как и многие герои этой книги, Василий Григорьевич Воскресенский — личность незаурядная, раскрыться которой в полной мере помогли экстремальные условия Гражданской войны. Оставленный Бичераховым в Баку «на хозяйстве» ответственным за полную эвакуацию имущества отряда и принужденный для этой цели тесно контактировать с Диктатурой и Каспийской флотилией, Воскресенский, этот кавалерийский офицер, неожиданно для всех и для себя самого обнаружил недюжинные дипломатические способности, помноженные на организаторскую жилку и непременный в те времена авантюризм. Совсем скоро он сделался очень важным в Баку человеком, связавшим воедино все военно-политические группировки, которые удерживал друг с другом страх перед турецкой оккупацией. Бичерахов был знаком с Воскресенским уже достаточно давно, и начальник отряда имел возможность оценить последнего в деле. В 1917 г., ещё в Персии, возглавляя партизанскую сотню в отряде Бичерахова, офицер Ейского полка хорунжий Воскресенский показал себя храбрым командиром, участвовал в рейде за реку Диалу, в котором захватил много пленных и оружия. Был ранен, но оставался в строю[324].