Генерал де Голль

Выступления против оккупантов начались с первых дней появления немцев во Франции. Страна была тогда разделена на две зоны: северную, в которую входил и Париж, оккупированную немцами, и южную, со «столицей» в Виши, контролируемую режимом Петэна. В южной зоне, где центром движения Сопротивления служил Лион, еще летом 1940 года возникли группы, оформившиеся затем в организации «Комба», «Либерасьон», «Франтирер» и другие. В северной зоне условия были значительно более суровыми. Здесь приходилось иметь дело непосредственно с гестапо. Но и Сопротивление приобрело в этой зоне с самого начала особенно боевой характер. Оно концентрировалось тоже во многих организациях, таких как «Фрон насьональ», «Дефанс де ла Франс», «Либерасьон Нор», «Се де ла Резистанс», ОСМ и другие. В целом Сопротивление представляло, особенно вначале, очень сложную и пеструю картину множества групп, которые появлялись, потом исчезали, объединялись или раскалывались. Много было героических отрядов и групп, которые погибли, вообще не оставив никаких сведений о себе. Все они действовали в подполье и часто даже не знали о существовании друг друга. Здесь боролись и умирали люди разного социального происхождения, политических взглядов, профессий и возраста. Среди них можно было встретить рабочего и крестьянина, титулованного дворянина и священника, профессора и студента, домохозяйку и офицера. Сопротивление, подобно волшебному зеркалу, отразило все лучшее, смелое, благородное, что было во французской нации. Борцов Сопротивления объединяла в одно целое любовь к униженной родине и ненависть к захватчику. Больше всех среди них было рабочих. Известный писатель, единственный академик, участник Сопротивления, а в будущем большой поклонник де Голля, Франсуа Мориак писал: «Только рабочий класс в целом остался верен поруганной Франции».

Активное участие рабочих в Сопротивлении предопределило и роль в этом движении его политических партий, в первую очередь Коммунистической. Германская оккупация застигла компартию в тяжелый момент, она была в 1939 году запрещена, коммунистов преследовали, многие из них сидели в тюрьмах. Тем не менее именно коммунисты стали самой активной и боевой частью Сопротивления, его прочной основой, его душой и сердцем. Один из близких к де Голлю людей, полковник Реми, занимавшийся установлением связей «Свободной Франции» с организациями Сопротивления, уже после войны писал в своей «Книге доблести и страха»: «Французская коммунистическая партия в годы вражеской оккупации долгое время являлась единственной сплоченной политической организацией, обладавшей давно налаженным, отличным аппаратом, строгой дисциплиной и, что самое главное, высоким моральным духом. Все эти преимущества позволили ей наносить серьезные удары по захватчику. Руководимая Центральным комитетом, недоступным для проникновения чуждых элементов и умело скрывавшимся от вражеских ищеек, Французская коммунистическая партия сыграла ведущую роль в организации отрядов франтиреров и партизан».

Что касается других партий, то более или менее активную роль играли социалисты, хотя среди них оказалось немало вишистов, а некоторые даже стали министрами Петэна. И все же социалистическая партия занимала видное место в Сопротивлении. Несколько социалистов были еще раньше в окружении де Голля, хотя и не на первых ролях. Старейшая партия радикалов, связавшая себя с мюнхенским довоенным курсом, а затем и с Виши, почти вся оказалась вне Сопротивления, за исключением отдельных лиц. Классические правые партии целиком были вишистскими, хотя на более поздних этапах их отдельные представители примкнули к Сопротивлению. Различные левые и католические группировки приняли активное участие в движении. Большую роль играли профсоюзы. В целом Сопротивление было крайне сложным явлением, внутри которого существовало множество политических, социальных и тактических противоречий.

Поэтому, когда де Голль в 1941 году решил вступить в прямой контакт с Сопротивлением, ему приходилось иметь дело с большим количеством организаций, ибо единого руководящего центра не было. Но это обстоятельство, порождавшее и организационные трудности, одновременно оказалось очень выгодным для тех, кто «сопротивлялся» в Лондоне. Это позволило де Голлю, стоявшему в стороне от внутренних разногласий Сопротивления, не замешанному в его противоречиях, выдвинуть претензию на руководящую роль. Сближение «Свободной Франции» и Сопротивления было нелегким делом. Полного единства никогда не было достигнуто. И до самого конца между ними существовала пропасть, через которую удалось перебросить лишь очень зыбкие мостики, сразу рухнувшие после освобождения. Причина этого состояла в глубочайших социальных и политических различиях движения де Голля и внутреннего Сопротивления.