Генерал Деникин. Симон Петлюра

А потом уже в Житомире на панихиде, посвященной Столыпину, скончавшемуся в ночь с 5 на 6 сентября, Деникин услышал в слове архиепископа волынского Антония, крайне правого члена Святейшего Синода, упрек усопшему в том, что тот проводил «слишком левую политику и не оправдал доверия государя». «Помолимся же, — призвал архиепископ, — чтобы Господь простил ему его прегрешения». Деникина потрясло, что владыка, пренебрегая заповедью «о покойнике либо ничего, либо только хорошо», о выдающемся государственном деятеле, стремившемся спасти государственный корабль и от левых, и от правых, в скорбный час не смог сказать ничего доброго.

Тем временем на небосклоне международных отношений засверкали зарницы, предвещая войну. В воздухе запахло порохом. С Балкан неслись тревожные вести о происках Австро-Венгрии против южных славян. По России поднималась волна сочувствия балканским братьям. Опасаясь дипломатических осложнений, правительство запретило лекции, собрания, манифестации в их пользу. Поступил высочайший приказ, запрещавший воинским чинам обсуждать балканские события, публично вести речь об распрях, пангерманизме и тому подобном. Принимались все меры, чтобы пресечь нарастание патриотических настроений. Между тем напряжение росло, и полк Деникина однажды получил секретный приказ развернуться по первому дню мобилизации и выслать отряды для охраны важнейших пунктов Юго-Западной железной дороги в направлении Львова.

23 марта 1914 года А. И. Деникин получил назначение исполняющего делами генерала для поручений при командующем войсками Киевского округа. А спустя три месяца, 21 июня, был утвержден в этой должности и «за отличия по службе» произведен в генерал-майоры. Шел ему тогда 42-й год. Период «застоя» в карьере был позади, наступал его звездный час. В Киеве, по Большой Житомирской улице, 40, Деникин снял квартиру и поселился в ней вместе с матерью. Вдоволь натерпевшаяся в молодости, Елисавета Федоровна обрела здесь покой и уют.

Нарастание мировой катастрофы

Тот, кто следил тогда за событиями в Европе, понимал, что война неизбежна. Откровенные притязания Австрии на Сербию и в целом на Балканы, претензии Германии на мировое господство, что предполагало новый разгром Франции, передел британских колоний, покорение славян и нанесение сокрушающих ударов по России — все это задевало коренные интересы ведущих мировых держав и прямой дорогой вело к открытому столкновению сторон.

Готовясь к агрессии, Австро-Венгрия и Германия лихорадочными темпами наращивали мощь своих армий. В 1913 году набор в германскую армию увеличился почти на треть, на 200 тысяч человек. Русская армия уступала германской армии почти по всем параметрам. К первой мировой войне ее корпуса имели от 108 до 124 орудий против 160 (у немцев); почти не располагали тяжелой артиллерией, ощущалась нехватка ружей, патронов. На западном направлении, в случае нападения на Россию, планировались боевые действия оборонительного характера. На австро-венгерском участке фронта предусматривалось развернуть 16 корпусов против такого же количества неприятельских; остальные должны были быть задействованы против Германии.

Германский план войны исходил из того, что 35,5 немецких корпусов наносят первоначальный удар по Франции, а 4 корпуса тем временем ведут активную оборону Восточной Пруссии. Одновременно австро-венгерская армия начинает наступление на Россию. В конце мая 1914 года представители генеральных штабов Германии и Австро-Венгрии пришли к выводу, что «всякое промедление ослабляет шансы на успех союзников». Немецкий генерал (Мольтке-младший) заверил своего коллегу: мы покончим с Францией за шесть недель или, во всяком случае, настолько преуспеем, что получим возможность «перебросить большую часть наших сил на Восток».

Агрессорам требовался повод. И он не замедлил найтись — 28 июня 1914 года в Сараево австрийский подданный Принцип, при содействии нескольких сербов, убил эрцгерцога Фердинанда, наследника австро-венгерского престола. 19 июля правительство Австро-Венгрии решило воевать с Сербией и уже 23 июля предъявило ей ультиматум. Попытка России предотвратить войну не имела успеха. Берлин и Вена отвергли также предложение Англии, поддержанное Францией и Италией, урегулировать конфликт на конференции четырех великих держав. 25 июля Коронный совет в Царском Селе объявил в России «предмобилизационный период», означавший возращение войск из лагерей на зимние квартиры, проверку планов и запасов. Но Петербург был охвачен иллюзорной надеждой на предотвращение войны, колебался, одно указание тотчас отменял другим. Армию и страну охватила сумятица.