Генерал Деникин. Симон Петлюра

Деникин испытал это на себе. В тот момент начальник штаба Киевского округа генерал В. Драгомиров и дежурный генерал находились в отпусках, поэтому обязанности последнего легли на плечи Антона Ивановича. Ему, не имевшему опыта в подобного рода делах, пришлось готовить округ к мобилизации, формировать штабы Юго-Западного фронта, 3-й и 8-й армий. Кабинет молодого генерала заполнили толпы офицеров и генералов. Все требовали разъяснений, но Главный штаб молчал, перегруженный телеграф с запозданием доносил его распоряжения. Едва выполняли одно, как тут же поступало новое, отменяющее прежнее, указание. В штабе сбивались с пог, царил хаос. Было ясно, что для военных верхов надвигавшаяся война стала неожиданностью.

А вал событий накатывался с огромной скоростью. 28 июля Австро-Венгрия объявляет войну Сербии. Утром 29 июля государь издает указ об общей мобилизации в России. Спустя несколько часов германский посол передает лицемерное заявление своего правительства: «Продолжение военных приготовлений России заставит нас мобилизоваться, и тогда едва ли удастся избежать европейской войны». Вечером телеграф принес во все концы повое высочайшее повеление о замене общей мобилизации частной. Одновременно Николай II предложил императору Вильгельму перенести рассмотрение конфликта на Гаагскую конференцию. В ответ кайзер по-родственному указал лишь на «тяжкие последствия» русской мобилизации и заявил: «Теперь вся тяжесть решения легла на твои плечи, и ты несешь ответственность за войну или мир». Министр иностранных дел Сазонов 30 июля предложил Берлину удалить из австрийского ультиматума Сербии пункты, посягающие на ее суверенные права. В этом случае, заверял министр, Россия отменит свои приготовления. Очень скоро последовал категорический отказ. Задержка с общей мобилизацией обретала угрожающий характер. Генштаб настоял в тот же день на незамедлительном ее объявлении. Заслушав тогда доклад Сазонова, царь, томительно помедлив, с трудом проговорил: «Вы правы. Нам ничего другого не остается, как ожидать нападения. Передайте начальнику Генерального штаба мое приказание об общей мобилизации».

Но бесконечные проволочки, нерешительность, колебания привели к потере самого главного на войне — времени. Сказались и громадные расстояния, перегрузка транспорта, невероятная сумятица на всех этажах власти. Русской армии для всеобщей мобилизации потребовался срок несравненно больший, чем ее противникам. Австрия привела в готовность свои войска за 15 дней, Германия — за 10, Россия же — едва ли не за месяц. Со времени сараевского выстрела прошло 33 дня. Правда, Деникин полагал, что, несмотря на все это, мобилизация в огромной России прошла вполне удовлетворительно, а сосредоточение войск закончилось в установленные сроки. Однако дальнейшие события, особенно в начальный период войны, вызывают сомнения в основательности такого взгляда.

С грехом пополам едва успели сформировать на базе Киевского военного округа Юго-Западный фронт в составе четырех армий. Главнокомандующим его стал командующий этим округом генерал от артиллерии Н. И. Иванов. По характеристике Деникина, он не обладал большими стратегическими познаниями, интересовался преимущественно хозяйственной деятельностью войск. Не снискало ему лавров и командование отрядом и корпусом в русско-японскую войну. Карьеру свою он сделал в основном благодаря решительному подавлению Кронштадского восстания в 1905 и 1907 годах. За свои заслуги сначала получил назначение на должность главного начальника Кронштадта, а затем стал и его генерал-губернатором (1906–1908). С 1908 года командовал Киевским округом. Главной пружиной созданного фронта, считал Деникин, стал генерал от инфантерии М. В. Алексеев (1857–1918). Выпускник Академии Генштаба (1890 г.), он пользовался большим авторитетом как военный стратег, а также как основной разработчик плана войны на австро-венгерском фронте. Впоследствии победы фронта, душой которых он являлся, приписывались, однако, Иванову, в которых, по едкому замечанию Деникина, «он был весьма мало повинен, ибо фактическим водителем армий был ген. Алексеев».