Генерал Деникин. Симон Петлюра

К 11 апреля стало ясно, что форсировать Карпаты русские войска не в состоянии. 3-я и 8-я армии, согласно приказу главнокомандующего фронтом, перешли к оборонительным боям. 24 апреля (нов. ст.) Карпатская операция закончилась. Ни одна из сторон не достигла цели. Русская армия потеряла около 1 миллиона человек, противник — до 800 тысяч. Это позволило Англии и Франции активизировать военные действия по всему Западному фронту. Впоследствии А. И. Деникин писал: «… Весна 1915 года останется у меня навсегда в памяти. Тяжелые кровопролитные бои, ни патронов, ни снарядов». Немецкая тяжелая артиллерия буквально срывает окопы, хороня в них русских солдат. А ответить ей нечем: нет боеприпасов. «Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой… штыками или, в крайнем случае, стрельбой в упор. Я видел, как редели полки моих стрелков, и испытывал отчаяние и сознание нелепой беспомощности». И когда в бригаду подвезли 50 снарядов, весть эта была тотчас передана во все полки и роты. «… И все стрелки вздохнули с облегчением».

В начале апреля 1915 года Деникина предупредили — ожидается назначение его начальником дивизии. Он настоятельно попросил «не повышать» его, заверяя, что с Железной бригадой сделает больше, чем с любой дивизией. В конце апреля все отдельные стрелковые бригады переформировались в дивизии. Деникин, таким образом, получил повышение автоматически, став начальником Железной дивизии. Его известность вышла за пределы армии. О нем писали газеты и журналы. Со всех концов страны на фронт поступали адресованные ему письма, телеграммы. Среди них оказалось и послание, которого он и не ожидал, по которое имело для него судьбоносное значение.

Война, любовь и смерть матери

Германское командование, хорошо осведомленное о тяжелом положении русской армии, сочло, что наступил благоприятный момент для ее сокрушительного разгрома и вывода России из войны. Пока союзники России занимались маневрированием, Германия с конца весны 1915 года стремительно перенесла центр своих действий с Западного на Восточный фронт и перебросила туда целую армию генерал-фельдмаршала Августа Макензена (1849–1945) в составе 10 дивизий при 700 орудиях. Она внезапно обрушилась на 3-ю армию в составе 5,5 дивизий и 160 орудий и прорвала ее фронт у Горлицы. Иванов с опозданием направил ей на помощь корпус. Генерал Алексеев и командующий 3-й армией болгарский генерал Радко-Дмитриев, герой Балканской войны 1911–1913 годов, перешедший на русскую службу из-за усилившегося в Болгарии германофильства, настаивали на немедленном отводе войск армии. Но Иванов и Ставка приказали стоять до победы. 3-я армия потерпела поражение. 48-я дивизия, попав в окружение, также оказалась разбита. Остатки ее вместе с начальником Корниловым попали в плен. С большими потерями Деникин едва вывел свою дивизию.

Порядком ослабленные русские войска начали отступать. Кое-где они оказывали упорное сопротивление, даже добивались успеха. Вместо заболевшего Рузского, с конца марта Северо-Западный фронт возглавлял М. В. Алексеев, пользовавшийся большой популярностью как крупный стратег. На его направлении немцы, учитывая переутомленность своих войск, перешли к позиционной войне. Австрийцы же продолжили наступление по всему Юго-Западному фронту. Дивизия Деникина оказалась в центре полосы обороны 8-й армии. В конце августа — начале сентября она приковала к себе три австралийские дивизии, но была оттеснена за реку Горынь. Брусилов предпринял успешное контрнаступление, в ходе которого Железная дивизия, преследуя противника, форсированным маршем устремилась на Луцк. 19 сентября она натолкнулась на 2,5 австрийских дивизии. Ожесточенный бой завершился на рассвете 23 сентября решительным броском на Луцк, где дивизия пленила 158 офицеров и 9 773 солдата. Деникин получил чин генерал-лейтенанта.

Это был крутой взлет. Впрочем, вовсе не удивительный — учитывая зрелый возраст Антона Ивановича (43 года), его боевой опыт, теоретическую подготовку. Даром ему ничего не давалось. И все же успехи его получили разноречивую оценку современников, в том числе столь авторитетного и известного военачальника как А. А. Брусилов. Последний, однако, писал о Деникине в ту пору, когда сам состоял на службе у Советской власти. Для большевиков же Антон Иванович был заклятым врагом. Этим и объясняется определенная предвзятость брусиловских суждений о Деникине. Тем не менее, они, эти суждения, весьма любопытны и показательны, поскольку характеризуют не только Деникина, но и самого Брусилова, когда-то, в ходе боев на фронте отзывавшегося высоко о своем армейском соратнике.