Генерал Деникин. Симон Петлюра

В этих событиях Железная дивизия, находясь в авангарде 8-й армии, пробивавшей дорогу всему Юго-Западному фронту, снова продемонстрировала свою доблесть. Начальник ее, генерал-лейтенант А. И. Деникин, совершил личный подвиг и, как полагалось в таких случаях, удостоился весьма редкой награды — «Георгиевского оружия, бриллиантами украшенного». В начале сентября Антон Иванович получил новое повышение — был назначен командующим 8-м армейским корпусом. Так — объективно, по достоинству — были оценены его боевые заслуги в первой мировой войне.

Близко знавшие Деникина в ту пору свидетельствуют, что он имел добрые отношения с другими командирами, радовался их успехам, никогда не интриговал, справедливо оценивал те или иные поступки своих товарищей по службе. Бывший начальник оперативного отделения и генерал-квартирмейстер 8-й армии Брусилова, сменивший Антона Ивановича на этом посту, в частности, оставил исчерпывающую характеристику Деникина. О боевых его качествах в ней говорится: «Не было ни одной операции, которой он (Деникин) не выполнил бы блестяще, не было ни одного боя, которого он не выиграл бы… Мне часто приходилось говорить с Деникиным по аппарату, когда нужно было согласовать действия генерала Деникина с соседями и особенно выручать их в тяжелом положении. Не было случая, чтобы генерал Деникин сказал, что его войска устали, или чтобы он просил помочь ему резервами…»

Далее генерал характеризует отношения Деникина с подчиненными и начальниками: «Перед войсками он держал себя просто, без всякой театральности. Его приказы были кратки, лишенные «огненных слов», но сильные и ясные для исполнения. Он был всегда спокоен во время боев и всегда лично был там, где обстановка требовала его присутствия. Его любили и офицеры и солдаты… Он никогда не ездил на поклон к начальству. Если его вызывали в высокий штаб по делам службы, то он держал себя со своими высшими командирами корректно, но свободно и независимо. Он не стеснялся в критике отдававшихся ему распоряжений, если они были нецелесообразны, но делал это мягко, никого не задевая и не обижая… Деникин всегда расценивал обстановку трезво, на мелочи не обращал внимания и никогда не терял духа в тревожную минуту, а немедленно принимал меры для парирования угрозы со стороны противника. При самой дурной обстановке он не только был спокоен, но готов был пошутить, заражая других своей бодростью. В работе не любил суеты и бессмысленной спешки».

Высоко оценивал сослуживец и личные качества Антона Ивановича. «В частной жизни, — писал он, — генерал Деникин был очень скромен, никогда не позволял себе никаких излишеств, жил просто, пил мало — рюмку-две водки, да стакан вина. Единственным его баловством было покурить хорошую сигару, в чем он понимал толк… В товарищеском кругу он был центром собрания… так как подмечал в жизни самое существенное, верное и интересное и многое умел представить в юмористической форме».

27 октября 1916 года Деникина постигло тяжелое горе. На 73-ем году жизни скончалась его мать Елисавета Федоровна. На похороны в Киеве приезжала и Ксения Васильевна. Возвращаясь на фронт, с дороги, он написал ей: «Последние педели имели огромное значение в моей жизни, положив резкую грань между прошлым и будущим. Горе и радость. Смерть и жизнь. Конец и начало. И неудивительно, что я вышел несколько из равновесия, выбился из колеи». Но его ждали и новые перемены.

Вступление слабой и беспомощной Румынии в войну с Германией многие тогда, в том числе и Деникин, считали ошибкой. Справедливость их точки зрения вскоре подтвердилась. Германия, дабы преподать наглядный урок всем сомневающимся в ее силе, двинула против Румынии свои войска и к концу декабря 1916 года захватила большую часть ее территории, включая столицу Бухарест. У союзников по Антанте образовался новый фронт — Румынский. Россия, оголяя другие участки боевых позиций, двинула туда двадцать своих дивизий. В их числе оказался и 8-й корпус Деникина, перед которым была поставлена задача: «двигаться по бухарестскому направлению до встречи с противником и затем прикрыть это направление, привлекая к обороне отступающие румынские части». Завершив передислокацию корпуса и успев набраться новых впечатлений, Деникин в первом же из Румынии письме невесте заметил: «Неприветливая страна, неприветливые люди и порядочный хаос, общее убеждение: ругали свои порядки, по чужие многим хуже».