Генерал Доватор (Книга 2, Под Москвой)

Темные большие глаза девушки смотрели растерянно, густые ресницы вздрагивали. Только сейчас Кушнарев узнал Оксану, девушку из партизанского отряда. Она очень изменилась.

Двух казаков с перебитыми ногами пришлось тут же на снегу перевязывать. Одного понесли трое задержавшихся бойцов, другого, поменьше ростом, подхватил, как ребенка, на руки Торба. Оксана шла рядом, помогая Торбе нести раненого.

Кушнарев посмотрел сбоку на ее строгий профиль, на тонкий с горбинкой нос, и показалось ему, что она самая милая и мужественная на свете девушка.

- Когда ты приехала? - спросил он.

- Позавчера, - тихо ответила Оксана.

ГЛАВА 3

Батарея Ченцова выдвинулась на новые позиции благополучно, без потерь.

- Вовремя снялись... А командир полка сразу понял обстановку и повернул все по-своему, - заметил комбат, посматривая на веселых, коренастых батарейцев.

Это была единая, крепко спаянная семья, влюбленная в свои пушки и в своего отважного командира.

Сержант Алексеев, несмотря на мороз, сбросил полушубок и, проваливаясь в глубоком снегу, рубил молодую елку. Старший наводчик Максим Попов и заряжающий вислоусый Богдан Луценко, прозванный Хмельницким, рыли капонир.

Алексеев, схватив елку, хотел было откатить ее в сторону, но Ченцов приказал поставить на место, чтобы "росла" в снегу. Так поступили и с другими деревьями.

- Когда снаряд пролетит, - объяснил Ченцов, - такие елки сами попадают. Раз мы в засаде, то важна внезапность. На каждый танк даю три снаряда, хватит? - спросил он у Алексеева.

- На этом расстоянии бью с двух! - ответил Алексеев. - А сколько на пехоту?

- Пехотой будет заниматься комэска три. У него одиннадцать пулеметов, он их встретит, а мы подсобим...

Работа по установке орудий шла заведенным порядком, как в образцовом, отлично организованном хозяйстве. Плохо обстояло дело лишь с устройством временных укрытий. Для того чтобы выкопать в мерзлой земле небольшой окопчик, требовались невероятные усилия.

Стрельба начинала стихать.

На командном пункте связисты временно оборудовали телефонную станцию. Стены выложили из снега и мелких веток, сверху натянули плащ-палатку, внутри настелили еловых лапок.

- Связистам треба удобства, - подшучивая, заметил Богдан Луценко.

- Культура! У них в землянке всегда плакаты висят: "Не шуметь", "Курить в час полцигарки, а то дышать нечем", "Говорить вежливо. За крепкое слово бьем телефонной трубкой по пяткам", - отвечал ему в тон Максим Попов, отворачивая ломом глыбу мерзлой земли.

- Это все Савка Голенищев выдумывает у них. Знаешь, длинный такой...

А в это время Савка Голенищев уже сидел в своем убежище и басил в телефонную трубку: "Орел", "Орел", я - "Калуга", я - "Калуга". Рядом с ним на куче еловых веток в ожидании разговора прилег комбат Ченцов.

- "Орел", "Орел", - продолжал бубнить Савка, - дай "Огородника", "Бригадир" просит.

На командном пункте первого эскадрона, в глубокой, с пятью накатами землянке, комиссар батареи, двадцатитрехлетний политрук Валентин Ковалев, взял телефонную трубку.

Напротив него сидели командир первого эскадрона лейтенант Рогозин, а рядом политрук Гриша Молостов. В конце стола (крышкой его служила принесенная из села дверь) - командир разведэскадрона старший лейтенант Кушнарев. Он прибыл со своими разведчиками добыть "языка", которого ему никак не удавалось захватить. Сейчас, после боя, разбирали обстановку, спорили о международном положении и закусывали курами и жареной свининой. Кур и свинину доставил в огромных молочных бидонах председатель Данилковского колхоза Никита Фролов. Круглый, ширококостный, краснолицый председатель сидел рядом с Валентином Ковалевым. Разомлев от выпитой водки, он блаженно улыбался и с гордым самодовольством разглаживал густую, невероятной величины бороду, то и дело поправляя большие, в роговой оправе очки.

- "Орел" слушает! - крикнул Ковалев в трубку.

Он был тот самый "Огородник", которого вызывал "Бригадир" - комбат Ченцов.

- Толя, это ты, братуха? Здравствуй, милый! Так, так. Ага, значит, ворон караулишь? - Ковалев задорно хохотал, грызя белыми крепкими зубами куриную ногу. Серые глаза его поблескивали озорной удалью.

- Не выйдет, думаешь? - продолжал смеяться Валентин. - Чтобы у тебя, да не вышло! Да таких колхозников, как у нас в огородной бригаде, во всем мире нет!

- Вот это верно! - кивнув бородищей, подтвердил Никита Фролов, понимая разговор совсем в другом смысле.

- Ты мне вот что объясни... - склонившись к политруку, спрашивал Рогозин. - Несмотря на разницу в политической платформе, может существовать у нас с капиталистическими государствами настоящий военный союз?

- Может, - твердо ответил Молостов.

- Миру угрожает фашизм, - вмешался Кушнарев. - Значит, для подавления фашистской агрессии нужен и должен быть военный союз.

- А какого черта они отсиживаются на островах! - возмущенно вспылил Рогозин. - Двинули бы оттуда, а мы отсюда! А то фашисты-то к Москве пожаловали...