Генерал Ермолов

Не прошло и двух месяцев, как наш герой снова «отличился», за что был переведен из гвардии в армию и сослан на Кавказ в линейные батальоны «за какую-то шалость», как написал его биограф Павел Елисеевич Щеголев^{507}.

П.Г. Каховский и впрямь был шалуном. Позднее, на Сенатской площади, почитай, только он и «шалил», в чем убедились на своей шкуре полковник Н.К. Стюрлер и генерал М.А. Милорадович.

Рядовой Каховский был определен в 7-й егерский полк. За первые три года службы на Кавказе он прошел путь от рядового до поручика. Правда, совершенно невозможно определить, какую роль в его карьере сыграл Ермолов. Разве что подписывал представления полковых командиров и отсылал их в Петербург.

Позднее, отвечая на вопрос следствия, откуда появился у него «вольный образ мыслей», он признавался:

«Недавние перевороты в правлениях Европы сильно на меня подействовали. Наконец, чтение всего того, что было известно в свете по части политической, дало наклонность мыслям моим»^{508}.

В начале 1821 года Каховский, получив отставку по болезни, оставил Тифлис…

* * *

Государь Александр I, назначив Ермолова командующим Грузинским корпусом, позволил ему самому подобрать себе помощников. Его выбор пал на Алексея Александровича Вельяминова, которому он предложил должность начальника штаба. Трудно даже представить, что Алексей Петрович мог сделать это предложение человеку духовно и идейно чуждому. Они познакомились вскоре после Аустерлицкого погрома, когда русская артиллерия была организована в бригады, приписанные к пехотным дивизиям. Потом оба служили в гренадерском корпусе, расквартированном в Польше. После «ста дней» Наполеона вместе осматривали «всё любопытное» в Париже, посещали театры, в общем, были неразлучны.

Начальник штаба был молод, каких-то тридцать лет в год назначения на должность, а не тридцать семь, как пишет историк Потто. Алексей Александрович отличался суровым и равнодушным характером, обширными познаниями, особенно в математике и о кавказских народах. Про него говорили, что он никогда не жалел о потерях.

На службу в лейб-гвардии Семёновский полк отец зачислил Алексея ещё в детстве. По достижении совершеннолетия он ходил уже в поручиках гвардейской артиллерии. Боевое крещение принял под Аустерлицем, а кончил войну после падения Парижа.

«Натура сильная, непреклонная и чрезвычайно талантливая, — как пишет биограф Алексея Александровича, — он никогда не оставался в тени, даже стоя рядом с такой личностью, как Ермолов, для которого Вельяминов был не только ближайшим помощником, но его вторым “я”, другом, пользовавшимся его безграничным доверием»^{509}.

По свидетельству Дениса Васильевича Давыдова, Вельяминов отличался исключительными способностями и «редкой самостоятельностью характера». Все эти качества начальника штаба Грузинского корпуса позволяли ему одинаково успешно пользоваться авторитетом и у «ермоловцев», и у столичных министров, и у грузинских грабителей и взяточников и, как ни странно, «вить веревочки» из Алексея Петровича, который, как нас убеждал Грибоедов, больше всего считался со своим мнением.

Один младший современник Алексея Александровича отнёс его к числу людей, которые «не сварили в желудке самодержавие и деспотизм»^{510}.

На Кавказ Вельяминов приехал вместе с Ермоловым, имея чин полковника. Через два года мы видим его уже генерал-майором.

Особенно отличился он на Кубани.

* * *

Александр Гарсеванович Чавчавадзе родился в 1787 году в Петербурге. Его отец Гарсеван Ревазович был одним из полномочных представителей царя Ираклия II при подписании Георгиевского трактата, юридически закрепившего вхождение Грузии в состав России, а позднее — послом на берегах Невы. Крестной матерью мальчика стала Екатерина II Великая. Он получил образование в одном из лучших пансионов Северной столицы.

Русский государь Александр Павлович, придя к власти, лишил наследников Ираклия II прав на грузинский престол, что вызвало обострение оппозиционного движения местного дворянства, делавшего ставку на царевича Александра Ираклиевича, рассчитывавшего на помощь дагестанских ханов и иранского шаха. К заговору примкнул и юный князь Александр Гарсеванович Чавчавадзе, за что неизбежно должен был поплатиться.

В 1804 году заговор был раскрыт, а его участники арестованы. В числе последних оказался и Александр Чавчавадзе, приговоренный к ссылке в Тамбов на три года. То ли из сострадания к семнадцатилетнему юноше, то ли из уважения к заслугам Гарсевана Ревазовича, преданного России, император помиловал молодого князя и определил в Пажеский корпус, после окончания которого он получил назначение в лейб-гвардии гусарский полк.