Генерал-фельдмаршал светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Рыцарь Российской империи

И.Ф. Паскевич требовал соблюдения строгой дисциплины среди своих подчиненных, но был против «акробатства» с носками и коленками своих солдат. В результате этих требований, считал Паскевич, армия не выиграла и, потеряв офицеров, осталась с экзерцицмейстерами. По его словам, Барклай-де-Толли преследовал старых солдат и офицеров, неспособных к «акробатству»[313]. Вероятно, в этом кроется одна из причин желания опытных военнослужащих служить под началом М. С. Воронцова, не занимавшегося муштрой своих подчиненных. В своих воспоминаниях Паскевич писал даже, что, «правду сказать, граф Воронцов весь свой век пренебрегал образованием войск, полагаясь исключительно на храбрость и расторопность русского солдата, которые считал его врожденными качествами»[314].

Подобное отношение к строевой подготовке не могло не вызвать в России неодобрения у представителей высшего военного командования. И не случайно путешествующий по Европе Великий Князь Михаил Павлович получил приказ Императора осмотреть корпус Воронцова и написать о его состоянии. Паскевич в письме Воронцову особо подчеркивал, что Великий Князь очень хорошо «знает всю экзерцицию»[315].

За четыре дня до приезда Великого Князя фельдъегерь привез М. С. Воронцову письмо от Паскевича, в котором тот указывал дату его прибытия – в воскресенье 19 (31) мая – и что во вторник будет общий смотр[316]. Накануне смотра Паскевич опасался не только плохой аттестации корпуса, но и грубого выпада Великого Князя по отношению к М. С. Воронцову. Паскевич решился воздействовать на Великого Князя. «Я видел беду, – пишет он, – ибо в корпусе не было той выучки, которая в наших войсках в то время строго требовалась. Я принужден был принять свои меры»[317].

В обращении Паскевича к Великому Князю содержится свидетельство большого авторитета М. С. Воронцова в русской армии, о чем говорит брату Императора один из лучших русских военачальников: «Ваше Высочество, сказал я Великому Князю, Вы в трудном положении. Вы можете, конечно, донести, что в корпусе плохая выучка; но подумайте, что Вы тем обидите одного из лучших и достойнейших генералов русской армии и храброе его войско, с которым надо Вам будет когда-нибудь служить, и не забудьте, что Воронцов нужен русской армии»[318].

На смотре М. С. Воронцов показал Великому Князю весь корпус, кроме части Нашебурского полка, оставленного в качестве гарнизона в районе Шарлемона и Ненна. В письме к А.А. Закревскому М. С. Воронцов сообщал: «Не знаю, что напишет (Михаил Павлович. – О. 3.), а здесь казался довольным, особливо еще потому, что, видно, так у вас при Дворе описали нас, что он думал найти не русский, а французский корпус, а в отношении фронта даже не скрывал удивления, что Нарвский батальон хорошо учился в батальонном ученье». М. С. Воронцов специально показал Михаилу Павловичу учение своего старого полка «в движении», как он пишет, чтобы доказать, что «ежели бы у меня точно была заведена, как у вас говорят, «татарщина», то они скорее бы еще были в моей дивизии и в моем старом полку. Великий Князь сказал, что мало армейских в России так учатся, как этот батальон при нем учился»[319]. Таким образом, во время смотра Великий Князь в целом положительно оценил подготовку корпуса, особо отметив 12-ю пехотную дивизию и Нарвский полк.

Великий Князь дал М. С. Воронцову инструкцию, которая содержала требования, предъявляемые к войскам, и для примера сам решил заняться обучением одного из батальонов. Инструкция, в частности, гласила: «Солдат должен стоять всем корпусом вперед, касаясь каблуками слегка земли. При марше тихим шагом вытягивать носки вниз, чрез что колени будут выправлены, и корпусом податься вперед, на скором же шагу ставить ногу прямо, вытягивая колено. В некоторых полках замечено волнение корпусом, что отнюдь не должно быть»[320]. Подобные замечания свидетельствовали о высоких требованиях Великого Князя к выправке войск.

Между тем, несмотря на эти замечания, в своем отчете о смотре корпуса Михаил Павлович «так благородно отозвался и с такою редкою осторожностью, что Государь остался доволен и уважил его мнение»[321].

Хорошее мнение Великого Князя о корпусе вызвало одобрение не только Александра I, но и других членов Императорской семьи. Так, Великая Княгиня Мария Павловна писала Паскевичу, что Кочубей хвалил ей поведение брата в Мобеже и что она обрадована такому известию»[322].

В то же время И.Ф. Паскевич в письме к М. С. Воронцову с горечью замечает, что, хорошо написав о корпусе, Михаил Павлович «теперь трусит», опасаясь новых проверок русских войск во Франции Великим Князем Константином Павловичем и самим Императором. Паскевич дает совет М. С. Воронцову: «Поправь 9-ю дивизию, одень во все новое, тогда уверен в успехе»[323].