Генерал-губернатор

— Еще нет. Приподнимите ее… — я шагнул к японке и прижав к ее виску револьвер, нажал на спусковой крючок. — Теперь точно все…

При этом не испытывал ни малейших сомнений. Да, я не изувер и не садист, от убийств беззащитных женщин не фанатею, но оставлять ее в живых уж совсем полная глупость.

Дальше, вложил в ее руку меч Омуры, а во вторую свой пистолет. Остальных японцев вооружил «Мадсеном» Луки и обрезом Тайто. Вдобавок, слегка покромсал их же мечами. Пусть полиция теперь башку себе ломает, что здесь случилось. И вообще, сыны Восходящего солнца народ загадочный, может сами устроили коллективное самоубиение, согласно своим, опять же, только японам понятным традициям.

Я обвел взглядом зал, подавил в себе желание набрать трофеев, прихватил свои вещи и пошел на выход. Пора и честь знать.

Во время отхода обошлось без неожиданностей, я мы благополучно вернулись домой, на виллу, которую я снимал в Вашингтоне.

Ну что же… очередное приключение закончилось. Хотя противный осадочек остался — разочаровываться в людях всегда неприятно. А вообще, странная хрень случилась. Очень странная. Задумка у косоглазых все-таки очень хорошая была, но так облажаться с ее завершением еще надо умудриться. Да и я хорош. Впрочем, минус четыре самурая, да еще не из рядовых — это тоже результат. Курочка по зернышку клюет.

Перед сном зашел в кабинет просмотреть кое-какие документы. Туда же ко мне приперся медвед, выцыганил плошку мадеры, до которой был всегда охоч, а потом улегся дремать в ногах.

Едва я взялся за первую папку, как Балда поднял башку и насторожил уши.

— Кто там у нас? — я взялся за револьвер в ящике стола, а потом, услышав цокот каблучков, убрал руки.

Дверь открылась и в кабинет вошла Майя.

— Где забытой жене можно найти своего мужа? — она грациозно присела на краешек стола. — Вместо того, чтобы спешить в спальню, он идет работать. Рассказывай, как все прошло.

— Скверно… — честно признался я. — Даже вообще по-идиотски.

— Убил?

— Убил… — я вздохнул и рассказал, как случилось с японцами.

Майя улыбнулась.

— Стареешь?

— Я?

— А кто еще? — хихикнула жена.

— Я тебе сейчас покажу, кто стареет.

Майя встала и повела плечами. Шелковый халат соскользнул к ее ногам.

— Иди ко мне…

Дальнейшие события придется опустить по цензурным соображениям.

Несмотря на любовь публики к таким историям, загадочная смерть помощника посла Японской империи в Североамериканских Соединенных штатах промелькнула в газетах в виде небольшой заметки в одной газетенке и не наделала никакого шума. Уж не знаю толком почему, либо американское правительство приказало не поднимать шума, либо сами японцы не хотели публичной огласки. Однако разбирательство было, только-только созданное Бюро расследований, прямая предшественница Федерального бюро расследований нешуточно рыло землю — так как меня тоже допрашивали. Даже Теодор Рузвельт чуть позже в одной из наших с ним бесед пытался выяснить, ни я ли приложил руку к смерти Омуры.

Но расследование, очень ожидаемо, ничего не дало и случай окончательно замяли.

Дальше все пошло своим чередом: я упорно готовился к возвращению в Россию.

И наконец, этот момент настал…

Глава 18

— Увы, месье де Лавардан, я не могу назвать даже приблизительный сроки положительного решения. Мало того, даже не уверен, что таковое, вообще случится… — высокий плотный мужчина средних лет в строгом официальном сюртуке, досадливо отодвинул от себя лист бумаги.

На его лице с щегольски завитыми усиками и тщательно подстриженной бородкой, проявилось недовольное выражение.

Я уже примерно представлял, что мне скажет премьер-министр Российской империи, но все-равно едва сдержался, чтобы не выругаться.

Черт, черт и еще раз черт!!!

В Россию я прикатил с внушительной группой поддержки, одних только юристов с собой притащил полдюжины и решил сначала попробовать с наскока решить вопрос официально, без всяких революций и цианида в стакан царю-батюшке. Началось все более чем хорошо, приняли нас прекрасно, я получил выходы на нужных людей, обзавелся внушительным лобби, в том числе среди некоторых великих князей, нашел общий язык, мать его ети, со всеми этими октябристами* и кадетами* в Думе, даже нашел в лице премьер-министра России Столыпина Петра Григорьевича, своего единомышленника и был принят государем.

Денег ушло на взятки — прорва, но оно стоило того.

Нет, без сложностей и торговли тоже не обошлось, черт бы побрал это русское византийское великомудрие, но я принял почти все выдвинутые условия, и уже думал, что договор аренды Сахалина у меня в кармане, но тут, совершенно странным образом, дело стало тормозиться.

Три тысячи распутных монашек!