Генерал-губернатор

Оно вообще, стало на месте. Все начали разводить руками и вежливо уходить от разговора. Конечно, я сразу получил информацию, в чём закавыка, но, чёрт побери, поначалу даже не поверил. Нет, ну как такая может хрень случиться? Ведь абсолютно выгодное дело для России! Где они найдут ещё желающих на таких условиях? Единовременная выплата в восемь миллионов рублей золотом, кредит России под выгодные условия ещё на семь миллионов, обязательство вложить в инфраструктуру острова в течение двадцати пяти лет ещё столько же, жители Сахалина остаются русскими подданными, на мне программа заселения острова теми же русскими и, мало того, Российская империя получает такой увесистый процент от извлекаемой прибыли. А выполнение сиих обязательств, вдобавок, надёжно гарантируется международными институциями. Беспроигрышная сделка! Твою же мать!!! И всё это тормозится из-за грёбаных дрязг в правительстве и из-за одного малограмотного мудака!

— После того, как вами были внесены поправки в договор, на Государственном совете[33]… — продолжил Столыпин, — ваш проект предварительно был полностью одобрен. Оба его департамента рекомендовали его императору, как полезный и выгодный для страны, однако… — премьер опять поморщился. — Решающее слово за государем, а его может и не быть вовсе. И дело всё в том…

— Я примерно уже представляю, в чём дело, но только в общих чертах, — воспользовавшись очередной паузой, заговорил я.

Столыпин молча пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, грёбаная российская действительность.

— И понимаю вас, господин премьер-министр, — продолжил я. — Но, возможно, мы совместно можем что-то предпринять, если вы просветите меня о подробностях возникших сложностей? В любом случае, я очень внимательно выслушаю ваши рекомендации.

Столыпин молчал, видимо тщательно обдумывая ответ на мой вопрос. Я уже думал, что он так ничего и не озвучит, но, наконец, премьер заговорил.

— Увы, так случилось, что я обзавёлся очень могущественным недругом, входящим в близкий круг императорской фамилии. Все мои проекты, даже крайне выгодные для страны, сразу же подвергаются сильному негативу в его устах.

— Насколько я понимаю, речь о Витте Сергее Юльевиче?

Столыпин, слегка поколебавшись, кивнул.

— Мало того, что он сам лично подвергает обструкции мои действия, — в голосе премьера проскользнули злые неприязненные нотки. — Он воздействует на государыню через этого… этого…

— Распутина?

— Увольте меня именовать сего мошенника! — отрезал премьер-министр. — В общем, в моём лице, вы сами стали уже недругом, и я никак не могу гарантировать положительного решения.

Я ненадолго задумался. Хрен с ним, с этим Витте, но Распутин… Распутин, твою же мать!!! О нём я знал по большей части только со слов Пикуля Валентина Саввича, очень хорошо обрисовавшего этого персонажа и не особо верил в описываемое. Художественный вымысел, политическая ангажированность и всё такое. Но действительность оказалась ещё хуже. Ну как тут не выматериться? Ну, сука, в каком году в реальной истории его хлопнули Юсупов и Пуришкевич? Вроде в шестнадцатом? Увы, не помню точно. Да и не суть, в моей истории он сдохнет гораздо раньше. А Витте… с этим разберёмся бескровно. Во всяком случае, постараемся.

— Впрочем… — Столыпин грустно усмехнулся. — Некоторые варианты решения есть. К слову, как, недавно выяснилось, что помимо внушений Сергея Юльевича, сей голодранец имеет ещё какой-то свой интерес! Так что вы можете на него выйти сами и попробовать склонить на свою сторону. Сколько вы уже раздали на взятки, месье де Лавардан? Возможно, потребуется ещё немного. Этот сукин сын берёт никого не стесняясь.

— Не особо много потратил, — спокойно ответил я на русском языке. — В рамках предполагаемых расходов.

Столыпин вздёрнул бровь.

— Вы отлично говорите по-русски, месье де Лавардан. Мало того, вы говорите на нём как на своём родном. Но почему раньше говорили только по-французски?

— Потому что время не приходило, господин премьер-министр, — спокойно ответил я.

Действительно, в Россию я приехал исключительно, как французский гражданин Александр де Лавардан и за всё это время не проронил даже словечка на великом и могучем. Отчасти от того, что всё ещё колебался и не решался влезать в политику и надеялся решить свой вопрос без глобальных потрясений и перемен для Отечества. Страшно было, чёрт побери. Это тебе не Людовику, чтоб ему пусто было, трубу шатать, за сотни лет до переломной эпохи для России. Можно так наворочать, что,… в общем, не решался дёрнуть за рычаг, хотя маховик уже давно был запущен.

— А сейчас, значит, пришло? — Столыпин нахмурился.

— Думаю, пришло. Я вам чуть позже озвучу, откуда я так хорошо знаю русский язык, господин премьер-министр, а сейчас изложу свои предложения по решению вопроса. Никаких взяток Распутину я давать не собираюсь, есть более действенные методы, но оставим его пока в стороне. А что касается Сергея Юльевича Витте… — я открыл кожаную папку и подвинул её по столу к Столыпину, — предлагаю ознакомиться с некоторыми документами, господин премьер-министр…