Генерал-губернатор

И это, чёрт побери, очень сильно меня беспокоит. Нет, я доверяю соратникам, но одно дело самому держать руку на пульсе и самому вносить коррективы, а совсем другое, безучастно наблюдать со стороны. И если что-то пойдёт не так?.. В общем, оперативно вмешаться уже не получится. И чем всё закончится, один Господь знает.

— Помолиться, что ли? — вслух подумал я. — Хотя без толку — уже не поможет. И надраться нельзя. Сплошная жопа — как ни крути.

Ради успокоения взялся чистить оружие, но как не затягивал процесс, убить время не получилось. Было сунулся к Майе и Мадине, руководившими сборами, но они меня турнули, чтобы не мешал.

Тогда я вышел во двор и до самого наступления темноты стрелял по мишеням из пистолетов.

Ужинал без аппетита, хотя спал, на удивление крепко и без сновидений. Но проснулся издёрганным до самого предела. Суматоха отбытия немного сгладила переживания и в полдень я уже смотрел на Финляндский вокзал из окна своего вагона. Наше убытие не афишировали, так что обошлось без провожающих чинов и журналюг.

— Экстренный выпуск, чрезвычайные новости!!! — по перрону стремглав пронеслись мальчишки с кипами газет. — Миллионные взятки, замешаны высочайшие лица! Директор государственного департамента полиции отказался от комментариев! Премьер-министр Столыпин анонсировал расследование, в Думе создан специальный комитет…

Я улыбнулся и задёрнул занавеску.

Ну что же, маховик закрутился. От меня теперь мало что зависит. Наверное, это и к лучшему. Ну а я займусь тем, что умею лучше всего. Аригато, косоглазые…

Трубно загудел паровозный гудок. Лязгнули сцепки, вагон слегка дёрнулся и плавно двинулся с места.

А ровно через неделю, я сошёл на перрон вокзала в Париже.

И завертелось…

Завершающий этап перед убытием на Сахалин, я могу охарактеризовать, примерно, как полный песец, простите за мой французский. Уже думал, что этот слабоуправляемый хаос не закончится никогда. Опять бессонные ночи, опять страшная суматоха, опять нервы, опять поиски денег, злость и желание кому-нибудь вырезать печень.

Окончательно не свихнуться и не озвереть помогла Майя. Она интуитивно поняла, что включать режим домашнего тирана не стоит, и превратилась в моего самого близкого соратника, постоянно находящегося рядом.

И вот, наконец, и этот этап закончился. Хотя, он закончился только для того, чтобы начался новый.

Трубно загудел пароходный гудок, рёв пронёсся над чёрной водой залива, заставил шарахнуться в сторону небольшую стаю ворон, кружащихся над Александровском, и погас в утыканных редкими елями сопках.

Я взял с кровати шляпу и, привычно сориентировав ребром ладони её положение по отношению к носу, аккуратно пристроил её на голову.

Сначала мне казалось, что будет правильным приодеться попышнее для пущей важности, придумать себе какую-нибудь форму, но потом плюнул на затею. В чём убыл, в том и прибуду.

Так что никаких фраков и аксельбантов: ковбойская шляпа типа «Boss of the Plains», свободная полотняная рубаха, шейный платок, жилетка, штаны из чёртовой кожи и высокие сапоги со скошенным каблуком и острым носком. Поверх наброшен слегка приталенный пыльник из тонкого брезента с длинными полями, почти до самых пят. На поясе длинный и широкий нож с роговой рукояткой, в проклёпанных кожаных ножнах, позади за поясом томагавк — тот самый, что мне подарила Майя. Через плечо на ремешке маузер в деревянной кобуре. Винчестер стоит прислонённый к кровати — возьму, когда буду выходить из каюты.

Посмотрел на себя в зеркало и обернулся к Майе. Она оделась в точно таком же стиле, простенько и очень функционально. Но через плечо зачем-то перекинула свою старую лекарскую сумку.

— А это зачем? — я приобнял её и дернул за лямку сумки. — Кого собираешься лечить?

— Кого? Кого потребуется… — жена сердито освободилась и поправила шляпку. — Не мешай. Так хорошо?

— Ты очаровательна.

— Ты тоже, мой суровый ковбой, — Майя улыбнулась и чмокнула меня в щеку. — Дай мне ещё пару минут…

Я молча шагнул к иллюминатору и снова выпал из действительности.

Итак, свершилось. Один Господь знает, что мне это стоило, но я опять на Сахалине.

С того момента, как я убыл с Финляндского вокзала произошло много нового, по большей части в российской политической действительности. Скажу сразу, многое пока не получилось, в России всё еще не конституционная монархия и Николай на троне, но всё равно, многие политические аналитики называют произошедшее первой в мире бескровной революцией. Бескровная — это конечно слишком громко звучит, но, тем не менее, факт есть факт — крови пролилось очень мало, для такого результата.

Произошли свободные перевыборы, коалиция во главе с народной партией «Отечество» получила абсолютное большинство, а государь своим манифестом добровольно предоставил Думе дополнительные права. Столыпин всё ещё премьер-министр, но теперь он работает в тесной смычке с думской коалицией.

Мало, чёрт побери, очень мало пока, но процесс запущен и есть очень большие надежды на то, что Россия изменится.