Генерал Империи (СИ)

Этот шаг поставил нашего героя в тупик. Задумка была нехитрой. Однако, как ей противостоять? Как выкрутиться и не попасть впросак? Если бы это произошло сразу после переворота – не вопрос. Кто он такой, чтобы подчиняться этому разбойнику? Но прошло время, и глава Временного правительства нашел кое-какие очень интересные ходы. Например, с присягой. В оригинальной истории как было? Войска всех фронтов поддерживали заговорщиков, что позволило привести их к присяге Временному правительству практически сразу. В этом варианте истории так не получилось сделать хотя бы потому, что Северный фронт был очень прохладно настроен по отношению ко всему этому цирку с Земским собором. С какой стати его вообще нужно собирать, если есть законный наследник? И раздражение зрело день ото дня. Да и Юго-Западный фронт оказался не таким монолитным, как думали заговорщики. Если генералитет еще выступал более-менее единым блоком, то офицеры ниже шли кто в лес, кто по дрова.

Так или иначе Керенскому пришлось «переобуваться в прыжке». Изначально Земский собор собирался для определения судьбы державы. Очень пространно, но с жирным намеком на возможный переход к республике. Теперь же, чтобы избежать открытого вооруженного выступления войск, пришлось говорить о неоднозначности в вопросе законного престолонаследия. Дескать, не вполне ясно как трактовать казавшиеся ранее простые прописные истины.

Как трактовалось престолонаследие раньше? Сначала должны были править сыновья действующего монарха. Если они умрут, не оставив наследников мужского пола, то наследование престолом переходило брату действующего монарха и его сыновьям-внукам. По пресечению и этой ветви – к следующему брату. Когда братья монарха кончались, как и мужчины в их родах, то престолонаследие переходит к ближайшему дяде по мужской линии и все повторяется вновь. Когда же мужчины все пресекались в августейшей фамилии престолонаследие переходит к особам женского пола в том же порядке. Просто, ясно и однозначно. А главное – никакой путаницы. Всегда ясно кто будет наследовать. Однако в акте об Учреждении императорской фамилии 1797 года оказалось написано все нет так однозначно, во всяком случае, при внимательном прочтении. И Земскому собору надлежало разобраться.

Присяга же… ее не потребовалось давать Временному правительству, которое стало выступать как некий общественный институт аварийного управления. Никто не стал отменять империю и старую символику-атрибутику. Керенский объявил, что присяга давалась войсками императору как правителю России, а не как конкретному частному лицу. То есть, повторно давать ее не обязательно. Она остается в силе и после смерти конкретного монарха. Натяжка? Натяжка. Но в целом она позволила стравить пар в стремительно закипающих войсках. Особенно на слишком близко расположенном Северном фронте.

Эти обстоятельства усугубили ситуацию с Максимом. Керенский с огромными допущениями мог награждать и повышать. И опереться на недовольство войск или широких масс в своем нежелании Меншиков не мог.

Что делать? Подчиниться? Значит потерять верных ему людей, реальную власть и, вероятно, жизнь. Так как убить в сложившихся условиях его смогут очень быстро и просто. И совсем не обязательно – люди Керенского. Какая-нибудь банда анархистов или социалистов, коих на волне государственного переворота стало вылупляться как грибов после летнего дождика. Они-то уж точно не было удовлетворены всеми этими «переобуваниями» эсера Керенского. А значит охотно постараются избавить империю от ее лучшего командира, явно находящегося с ними в непримиримой борьбе.

Отказаться? Значит не подчиниться формально руководству страны. А на открытый бунт со всеми вытекающими последствиями Максиму было не выгодно. Во всяком случае не сейчас и не в сложившихся обстоятельствах.

Можно было, конечно, еще подать в отставку, сославшись на здоровье, но тогда Керенский мог назначить командиром полка кого угодно. И перевести его куда угодно. Да и выглядело бы это в глазах окружающих мелко и трусливо. Чай не дураки люди, все прекрасно бы поняли. А репутация в сложившихся условиях стоила очень дорого. Слишком дорого, чтобы ей вот так разбрасываться.

Положение спас Ренненкампф…

— Пришли мне пособолезновать, Павел Карлович? — грустно улыбнулся поинтересовался Меншиков, вместо приветствия.

— Отчего же, господин генерал? Напротив, пришел поздравить.

— Это не очень удачная шутка, — покачал головой Максим.

— А это и не шутка.

— Вы разве не понимаете?

— Понимаю.

— Тогда я вас не понимаю…