Генерал Юденич

Русскому командованию на Кавказе пришлось пойти навстречу настоятельным просьбам союзников. Уже 2 февраля русские войска перешли в наступление на Багдадском и Пенджвинском направлениях. Операция протекала успешно. 1-й Кавказский корпус вышел к северной границе Месопотамии, 7-й Кавказский корпус — к городу Пенджвину, узлу важных транспортных артерий.

Генерал Баратов больших сил для наступления выделить не мог: малярия обескровила его корпус. Но всё же русские сбили с оборонительной позиции 2-ю турецкую пехотную дивизию, заняли иракский город Ханекин и завязали упорные бои на переправах через реку Дияла. Чтобы продвинуться здесь ещё дальше, требовалась пехота и ещё раз пехота. А её не было и не ожидалось.

Наступление на Пенджвин проходило в условиях суровой горной зимы в разорённом войной районе иранского Курдистана. Здесь наступал отряд генерала Назарова, командира 2-й Забайкальской казачьей бригады. Он имел под командой совсем немного сил — 18 казачьих сотен и кавалерийских эскадронов, 2 добровольческих армянских стрелковых батальона.

Для того чтобы продвигаться к Пенджвину, приходилось прокладывать в снегу траншеи. Лошадей вели на поводу. Бойцы ночевали в снежных норах, питались почти исключительно сухарями.

Используя успехи русской Кавказской армии, английские войска в конце февраля заняли город Багдад, к которому они тай трудно пробивались уже давно. Султанский командующий Халил-паша отказался от мыслей вести упорные бои на удержание Багдада. Его 6-я Иракская армия поспешно отступила в северном направлении, поскольку оказалась под двойным ударом и ей грозил в случае наступления русских полный разгром.

Опытный Халил-паша принял в опасной Ситуации самое разумное решение, поскольку опоздай турки с отходом, им бы пришлось отступать по пустыне, в которой кочевали враждебные племена арабов-бедуинов. Племена горцев-куртинцев всё больше проявляли свою неблагонадёжность по отношению к Стамбулу, с этим тоже приходилось считаться турецкому командованию.

Учитывая то, что главные боевые действия в кампанию 1917 года предстояло вести с персидской территории, Юденич обратился к начальнику штаба Ставки Верховного генералу Алексееву со следующим предложением:

   — Михаил Васильевич, вся тяжесть боевой активности с февраля легла на плечи Баратова. У меня есть предложение по реорганизации русской армии на Кавказе.

   — Как, Николай Николаевич?

   — Я предлагаю сформировать новый армейский корпус для действий в направлении Сулеймание и сформировать особый корпус со штабом в Кередже близ Тегерана. Это всего сорок километров от персидской столицы.

   — Что это нам даст?

   — Из этих новых корпусов и 7-го и 1-го кавалерийских можно образовать 2-ю Кавказскую армию для ведения войны против Турции с территории Персии.

   — Что, ж, идея вполне перспективная.

   — Мой штаб считает так же. Тем более, что управление Экспедиционным корпусом из Тифлиса и тем более из Карса или Сарыкамыша крайне затруднено и оперативностью не отличается. Это обстоятельство нас очень беспокоит.

   — Но в таком случае эта армия может вам не подчиняться.

   — Если так надо для пользы дела, то у меня возражений не будет. Пусть решает государь император и Ставка.

   — Кого вы предлагаете на должность командующего новой Кавказской армией?

   — Разумеется, генерала Баратова Николая Николаевича.

   — Есть ли другие кандидатуры из подчинённых вам генералов? Может быть, есть кандидатуры на других фронтах?

   — Других нет. Кто лучше Баратова знает Персию и подступы к Месопотамии? Никто. К тому же он уже не раз демонстрировал самостоятельность и разумность в оперативных решениях.

   — Да, нами Ставке об этом хорошо известно. Вы будете настаивать на этой кандидатуре?

   — Лично для меня это давно созревшее решение.

   — Хорошо, Николай Николаевич. Я доложу о вашем предложении Верховному. Желаю удачи!

   — Благодарю, Михаил Васильевич...

Однако императору Николаю II, терявшему политический контроль над государством, было уже не до Кавказа. Предложение Юденича о создании 2-й Кавказской армии осталось неосуществлённым. Ему так и не сообщили из Могилёва о реакции Верховного главнокомандующего на новый проект.

...Из европейской части России до Кавказа докатывались громы внутренних политических потрясений. Но Отдельная Кавказская армия ещё оставалась воинским организмом, не подвергшимся разрушению. В её войсках пока не проглядывались признаки деморализации. Не было и распропагандированных воинских частей, хотя антивоенные настроения стали заметны не только среди нижних чинов, но и среди офицерства.

Во фронтовых сводках января и февраля последнего для России года Первой мировой войны с Кавказа приходили удивительные сообщения. Полки воинов-кавказцев ходили в атаки и продолжали одерживать победы над врагом.