Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого движения на Юге России

«Душу надрывают мне дети мои в Елисаветграде, если живы будут, то ведь надо о них думать. Ведь я им единственной опорой буду. Пока вот все мать и мать у них, а я ничего, но потом жена и слаба будет, и все они будут на моих плечах. Георгию 4 апреля этого года будет 18 лет. Сандрику будет 2 июля этого года 15 лет. Мусе будет в ноябре этого года 23 года, а Ване в июле 27 лет. Младшие уже совсем будут почти взрослые, куда их девать, чем кормить и воспитывать. Загадывая вперед – совсем беспросветно. Одна надежда, что время придет – выяснится, и по обстоятельствам придется поступать тогда, а теперь все равно ничего не придумаешь. Но больно и тяжело на душе. <…> А у меня самого нет ничего за душой, да и распродать нечего. Лишь бы хоть год этот они просуществовали, а там… неужели же никакого просыпа не будет. Если бы не вопрос средств, то я бы не так беспокоился за будущее» (5.03.1919)[328].

«Сижу в пальто, холод собачий, ноги как лед, сыро, неуютно. <…> Ужасно хочется сладкого чего-нибудь, но все так дорого. Куплю себе изюму (кишмиш) и орехов, это обойдется, кажется, по фунту всего 8 рублей» (5.03.1919)[329].

«Перекладывая свои вещи, с нежностью посмотрел на две пары башмаков. Хотя они и не важны, а все же, быть может, твоим девочкам пригодятся. Если не будут годны – продам, всё деньги. Ты знаешь, я с удовольствием бы ограбил какого-нибудь комиссара большевика с деньгами, правда. В бою, в столкновениях, ценой своей же собственной жизни. И эти деньги бы пригодились про черный день» (8.03.1919)[330].

Когда Эрдели решился на возвращение в Баку, то в вагоне попутчики-инженеры угостили его рыбными котлетами, яйцами и чаем. А на вокзале в Дербенте были такие вкусные бараньи котлеты в томате и с рисом, и он не удержался и поужинал в тот вечер второй раз. Он, никогда раньше не зацикливавшийся на еде, написал, как бы оправдываясь: «Ужасно есть хочется мне целый день. Обеды и ужины такие легкие, что всегда впроголодь немного»[331].

И только уже когда он стал главноначальствующим, его материальное положение улучшилось. Он посылал в Екатеринодар для Мары через офицеров, ехавших туда, не только «листки», но и яйца, масло, вино.

Вернемся к оценкам, прозвучавшим в мемуарах Чхеидзе. Генерал Н-ский отрицательно охарактеризовал, кроме всего прочего, и заключенное генералом Эрдели соглашение с грузинским правительством о пропуске белых войск через Грузию по причине его позорности: «позорит честь русского имени и русского оружия». Хотелось бы выслушать предложение генерала Н-ского о том, как следовало бы поступить в этой ситуации. Пересечь границу, сметя пограничные кордоны, и начать боевые действия против правительственной армии Грузии?

В. А. Добрынин вспоминал, что Эрдели добился от грузин разрешения пройти по территории Грузии до Батума вооруженными, а там сесть на пароходы, отходящие в Крым. Но вопреки этому соглашению его армия была разоружена, интернирована и помещена в лагеря. По-видимому, это результат той постоянной внутренней борьбы между грузинскими политиками, когда принятое на самом верху решение могло быть несколько раз пересмотренным. Нечто подобное случилось и годом ранее, когда через Кавказский хребет в Грузию отступали беженцы и армия Терского совнаркома.