Генерал Кутепов

Дорогой, глубокоуважаемый Петр Бернгардович!

Страшно рад за Вас, что Вы вырвались из большевистского плена и что находитесь сейчас среди людей, на которых мы, находящиеся сейчас на территории, хотя и освобожденной от большевиков, но продолжающей гнить и разлагаться, возлагаем последние свои упования.

Говорю: последние упования, т.к. период французской оккупации для нас явился временем самых горьких разочарований, приведших к состоянию, граничащему с отчаянием... Кто только не изображает теперь собой пророка грядущей всемирной социалистической революции?!. Но мне все еще не хочется верить в гибель мировой культуры, неизбежность краха всего того, чем мы привыкли жить... Вопрос о мировом большевизме гнетет меня еще потому, что за последнее время я потерял недавно окрылявшую меня веру в возможность возрождения России, главным образом, силами Добровольческой армии. В той отвратительной социально-психологической атмосфере, в которой ей здесь на Юге приходится действовать, она не в силах справиться со стоящими перед ней громадными задачами. Кроме того, ее правительство страдает пороком, всегда губившим русскую интеллигенцию: отсутствием воли. Мне это особенно видно в финансовой области: необходима решительная борьба, направленная на уничтожение советской валюты, а здесь на это никак не могут решиться..."

"2/15 марта 19 г.

...Зимой и весной 17-18 был "помещиком и солдатом собственного войска, собственного хуторского гарнизона"., В ноябре-декабре "гетманским солдатом Особого корпуса" и участвовал в сражениях в Киеве; теперь же у меня некоторое осложнение со здоровьем, и я безраздельно предаюсь экономике".

"3.08.21

...Не восхваление большевизма и не апологетическое отрицание происходящего в России морального и материального ужаса, но нечто иное было скрепой, связавшей "евразийство". Этой скрепой явилось стремление, осознав ужас, найти ему определение в духе... Для того, чтобы нам не погибнуть, нам нужно верить, и верить не только в то, что на обломках мы снова построим свой дом, как об этом пишет С. С. Ольденбург в конце своего доклада, но и в то, что этот дом будет домом Божиим... Среди разорения, которое пережил каждый, среди роковых вестей, которые приходят к каждому, во сколько раз легче предаваться ненависти против тех, кто все это сделал, и самоуничижению по отношению к судьбам России, - чем отвергнуть, просто забыть о ненависти и вынести, как светильник из тьмы, предчувствие будущего!"

Но сколько можно жить предчувствием будущего? Когда будущего, возможно, и не было. Пора было взять в помощники всех, кого Бог послал, и делать дело. Кривошеин согласился приезжать в Крым помогать Врангелю. Начиналась последняя реформаторская волна.

Основные идеи реформы принадлежат лично Врангелю, но в главном она продолжает столыпинский принцип передачи крестьянству большей части помещичьей земли. И все-таки сколько говорилось о необходимости перемен и сколь мало было героев, способных эти перемены осуществить!

Сперва Врангель устанавливает основы нормального правопорядка в армии. Стихия самоуправства, сводящая судопроизводство до расправы, развращала армию. Военно-полевые суды подчинялись не прокурорам, не военным судам, а непосредственным войсковым начальникам. Белая Фемида не имела повязки на глазах.

Приказом главнокомандующего этот порядок отменялся. Предание суду должно было происходить путем внесения в суд прокурорского обвинительного акта.

Было провозглашено: "Опора - в праве".

Затем была создана комиссия по разработке земельного вопроса. Ее возглавил Г. В. Глинка, один из ближайших сотрудников А. В. Кривошеина, бывший начальник переселенческого комитета и товарищ министра земледелия.

И сразу вокруг комиссии разгорелись страсти. Кому отдавать землю? У кого забирать? Как быть с бедняками, уже захватившими землю?

В июле 1920 года Кривошеий на встрече с журналистами сказал: "Русская революция потому и приняла анархический характер, что крестьяне жили земельным укладом царя Берендея. Если Западная Европа, треща и разваливаясь, все еще обошлась без большевизма (и обойдется), то потому, что земельный быт французского, немецкого, английского, итальянского фермера давно устроен... В будущей России центр тяжести устроения жизни должен переместиться книзу, в толщу народных масс".

Комиссия работала. Интерес к ней был огромен. Газеты со статьями о ее работе проникали за линию фронта, и в Севастополь пробирались из Северной Таврии крестьяне, горя нетерпением поскорее узнать о сути дела. Эти ходоки попали к Врангелю на прием. Точнее, он сам их позвал, чтобы понять, что нужно делать.

Земля должна была перейти в вечную, наследственную собственность крестьян. Собственность должна была сплотить крестьян, сорганизовать их, привлечь к защите порядка и государственности.