Генерал-предатель

— Давайте будем твердыми, но давайте переучиваться. Кровь – не всегда ответ. — Трое из старших комиссаров, которые возражали против точки зрения Октара, давили на Кадета Гаунта, в надежде использовать молодого человека, чтобы он повлиял на решение Октара. У Гаунта был ужин со своим учителем в одной из залитых светом ламп комнат Зимнего Дворца, и во время ужина он поднял этот вопрос.

Октар снисходительно улыбнулся. — Мальчик мой, — сказал он пространно – он всегда обращался к Гаунту «мальчик». — Мальчик мой, если мы будем казнить всех, кто не согласен с нами, галактика быстро станет пустым местом.

— Да, но... — начал говорить Мальчик.

— Император защищает, Ибрам. Он присматривает за всеми нами, не важно, в каком темном углу мы прячемся. Наш вечный долг передавать это сообщение другим, потерявшимся и лишенным гражданских прав, невежественным и проблемным. Нам нужно искать способы помочь им научиться, помочь им примириться и получить пользу от великодушия Бога-Императора так, как это делаем мы. В этой трижды проклятой галактике множество вещей, с которыми у нас нет выбора, как только сражаться и убивать, не поворачиваясь еще и на нас. Подумай вот о чем... если то, что мы делаем не больше того, что мы чувствуем, и это правильно, тогда Император увидит это. И если он это одобрит, он защитит нас и даст нам знать, что он доволен нашей службой.

— Знаете, сэр, некоторые могут сказать...

— Сказать что, мальчик?

— Некоторые могут сказать, что это ересь, сэр.

Трон, он что действительно сказал это? Гаунт вздрогнул, когда вспомнил, как сказал те идиотские слова своему наставнику. Через несколько лет после Освобождения Дарендары, новый правящий совет – многих политиков из совета пощадили по милости Октара – сформировал новый альянс и обновил свои клятвы Империуму. Сейчас Дарендара была наиболее стойким лояльным миром в субсекторе.

Взгляды Октара были доказаны.

Гаунт бродил в одиночестве по тлеющим платформам, и на некоторое время задержался на нетронутом самом высоком уровне. Он уставился на болота Антилла.

— Император защищает, — пробормотал он сам себе. — Император защищает...— Сначала суди себя, потом суди других. Это был первый закон Комиссариата. Гаунт вытащил один из своих болт-пистолетов. У него оставалось очень мало зарядов для обоих. Пока у него все еще остается один выстрел, он все еще сможет привести в исполнение самый важный приговор из всех.

Следующим утром он доказал это.

Все они плохо спали на жестких платформах. Ночь была сырой, а болотный воздух особенно близким. Керт не спала до полуночи, присматривая за партизанами, которые умерли, несмотря на ее усилия. Бростин, его пушка была уничтожена, всю ночь был занят, возясь с огнеметом, который носил один из Десантников Хаоса. Это была грубая вещь и, по правде, слишком большая и тяжелая, чтобы ее нес кто-то без поддержки силовых доспехов. Но он упорно продолжал, снимая с него все, кроме основы, и сбивая наиболее оскорбительные символы и знаки Хаоса.

В конце концов, он соорудил ремень на плечо из нескольких порванных канатов с платформ, чтобы распределить вес огнемета. Он попрактиковался поводить им из стороны в сторону, и быстро понял, что сможет управляться только с одной третью топливной канистры, которую нес Десантник. Еще регулировка. Прямо перед рассветом он пошел вброд от платформ и наполнил канистру из природного источника.

— Работать будет? — спросил его Варл.

— Держу фесовое пари! — фыркнул Бростин и нажал для проверки спусковой механизм. Кашляющие, прерывистые всполохи – частично пламя и по большей части пар – слабо вырывались.

— Ясно, — сказал Бростин, почесывая голову. — Ясно. Несколько подстроек и ты увидишь.

Когда Призраки проснулись, усталые и дрожащие, они обнаружили, что партизаны готовятся уходить. Все пожитки были упакованы и за плечами. Раненых несли на самодельных носилках. Мертвые лежали на разбитых уровнях с болотными цветами на лицах.

Синхед ап Нихт, вождь, подошел поговорить с Маквеннером, и привел с собой несколько воинов. Они долго говорили. Наконец, Маквеннер поспешил к ожидающим Призракам с один из воинов.

— Что происходит? — спросил Гаунт.

— Они уходят. Но вождь изменил свое мнение. В конце концов, он решил помочь нам. После всего, что здесь произошло. Кажется, мы впечатлили их нашими усилиями защитить их.

— Отлично. И что это значит, Вен?

— Он дал нам одного из своих сыновей.

— Что?

Маквеннер сделал жест в сторону высокого партизана рядом с собой. Серый человек казался статуей, такой тихой и неподвижной.

— Это его сын. Эзра ап Нихт. Он будет нашим проводником и проведет нас сквозь болота в центральный регион.

Гаунт поднял глаза на возвышающегося тощего человека. — Серьезно?

— Да, сэр.

И если он это одобрит, он защитит нас и даст нам знать, что он доволен нашей службой.

— Тогда давайте выдвигаться, — сказал Гаунт.

Он огляделся и увидел, что партизаны уже начали уходить. Они медленно исчезали в тумане. Эзра ап Нихт даже не оглянулся посмотреть, как они уходят.