Генерал Раевский

Так как мы не ожидали такого дела, я ещё был с казаками, которых нынче оставляю, пост мой был, по счастью, на правом фланге, где была беспрерывная перестрелка, чем мы мешали коннице переправиться через болото и напасть на нас на фланге. На левом фланге нас гнали так, как нельзя лучше. Выигрыш наш состоял в трёх пушках. Число потери их нам неизвестно. Мы нашли на месте человек двести и считаем, что раненых они увозили.

Генерал наш Марков в деле слишком себя отличил. Мы считали все себя пропащими. И подлинно Бог спас: нас неприятель так окружил, но, увидя вдали неизвестно отчего пыль большую, счёл, что идёт к нам сикурс, и ретировался. Их было против нас вшестеро. У нас же никакого распоряжения не было. Всё состояло в том, что, выстроившись в одну линию, шли вперёд безо всяких резервов и, наконец, неприятель успел так переменить фрунт, что мы не приметили, как он явился против правого фланга. Тут-то мы не знали, что делать, и кой-как под картечными выстрелами выстроили против них Екатеринославский гренадерский полк. Конница наша теряла от пушечных неприятельских выстрелов много людей безо всякого защищения.

Прощайте, милостивая государыня матушка, желаю Вас и батюшку видеть здоровых и надеюсь, что в сию кампанию я что-нибудь заслужу. Имею честь пребыть с глубочайшим почтением.

Покорнейший Ваш сын

Николай Раевский

9 июня,

в 7 вёрстах от Заславля.

Милостивый государь дядюшка!

Скорый отъезд Салтыкова помешал мне, милостивый государь дядюшка, с ним писать, я же тогда находился в корпусе Кутузова, которым тогда командовал за его болезнию Тормасов, генерал-майор. У нас также было дело, которое, может, и больше (того, которое) имел Михайла Васильевич, но не надеюсь, чтоб было уважено. Мы переправились чрез Буг по понтонному мосту под батареями неприятельскими. Я был в сём деле употребляем с Екатеринославским вторым батальоном гренадер и имел удовольствие узнать после, что Тормасов писал письмо к Михайлу Ларивоновичу, в котором меня хвалит и благодарит его за меня. В сём деле у нас убито сто человек, в том числе под командою моей находившегося батальона тридцать. От пленных узнали мы, что неприятель был в пятнадцати тысячах против нас, у нас же было пехоты десять батальонов, а конницы двести человек, что препятствовало нам преследовать неприятеля, который бежал в расстройстве и подбитые пушки увёз на подводах. Когда Вы, милостивый государь, узнаете о деле другого корпуса обстоятельно, то не будете недовольны что я в нём не находился. За поздравление ваше меня с крестом имею честь принести всенижайшую благодарность. Я, конечно, принял сие награждение с должным удовольствием, но признаюсь, что я его скорее ждал за дело под Люборами. Теперь уж мы не надеемся иметь большие дела с поляками, ибо к генералу Анис. Зубову пишут, что король польский соглашается на всё, итак, я надеюсь иметь честь Вас скоро, милостивый государь дядюшка, видеть; кой час узнаю, что военные наши действия кончатся, то не мешкав буду просить ехать. Я желаю Вас застать в Петербурге. Скажу Вам, милостивый государь дядюшка, что я был столько счастлив, что всеми старее меня генералами был обласкан, даже и графом Браницким. Валер. Александрович, с которым я теперь вместе живу, также со мной, можно сказать, коротко обходится, но больше всего я обязан милостям Михайла Ларивоновича Кутузова. Будьте уверены, милостивый государь дядюшка, что всё, что я здесь ни делал, было по совету его и что ежели вы найдёте, что я что-нибудь пропустил, то, может, что-нибудь, чего предусмотреть неможно было.

Имею честь принесть моё всенижайшее почтение, уверяю Вас, что буду с оным навсегда.

Милостивый государь дядюшка,

покорнейший Ваш племянник

Николай Раевский

14 июня,

Люблин.

Милостивой государыне тётушке имею честь принести моё нижайшее почтение.

1807 год

Светлейший граф,

милостивый государь!

Известясь, что чигиринское дворянство сделало мне честь, избрало меня в уездные начальники земской милиции, поехал немедленно в Чигирин, где имел честь получить Вашего сиятельства о сём предписание. Но опытом в сём малом переезде узнал, что здоровье моё на сей раз не соответствует моему усердию, ибо по приезде моём я сделался болен, почему и принуждён был, по приказанию Вашему, уведомить о сём господина маршала, вручить присланные мне предписания господину премьер-майору Беклемишеву, теперь же еду для пользования в Киев и, когда получу облегчение, за честь себе поставлю выполнить со всевозможною ревностью все препоручения, которыми Вашему сиятельству угодно будет меня удостоить.

С глубочайшим почтением и совершенною преданностью честь имею пребыть.

Сиятельнейший граф, государь,

нижайший слуга

Николай Раевский Генваря

3-го дня 1807 года,

Чигирин.

Милостивый государь дядюшка!