Генерал Раевский

Наскоро составив план нападения, полки переправились через болото и сами оказались на виду у неприятеля, который бросился на дерзостный отряд.

Отряду Раевского ничего не оставалось делать, как отступить назад, за болото, где уже разворачивалась на огневые позиции артиллерийская батарея. Это было правильное решение. Вырвавшаяся к правому флангу неприятельская конница попыталась было атаковать батальон, но сделать это не позволяло болото; разили конницу и наши орудия, били и драгуны с казаками из ружей.

Схватка продолжалась до самого захода солнца. Казалось, неприятель готов был пойти на отряд в последнюю атаку, как подоспела нам помощь: примчались гренадеры Екатеринославского полка».

За это дело подполковник Раевский был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

Через месяц, 7 июля, Нижегородский драгунский полк под командованием Раевского участвовал в бою с повстанцами при местечке Дарагости. Наблюдавший схватку генерал Тормасов отметил действия драгун и их командира.

— Этот молодец достоин носить золотую шпагу, — заметил корпусной начальник.

И вскоре через плечо молодого командира лёг ремень золотого оружия.

В следующем, 1793 году Раевский был послан с особым отрядом для обезоруживания польских войск в Могилёве. Задание он выполнил безукоризненно, за что ему был пожалован орден Святого Владимира 4-й степени. Ранее там же, в Польше, Николаю Раевскому довелось сблизиться с генерал-майором Валерианом Зубовым. На приёме у командующего их места за столом оказались рядом.

Первым завязал разговор Зубов — высокий, ладно скроенный, с громким, властным голосом генерал.

— Вы, кажется, из близких родственников покойного Григория Александровича? — спросил он Раевского.

— Родственник, но не близкий, — ответил Николай.

— А ныне чем командуете?

— Нижегородским драгунским полком.

— Хороший полк. Мне довелось наблюдать его в сражении. А что же вы не полковник?

Николай, смущённый, промолчал.

Потом зашёл разговор об истории полка, и Николай, польщённый вниманием сверстника, к тому же генерала, стал рассказывать, как его полк воевал в начале века в Эстляндии, затем против шведов под Лесной и Полтавой, участвовал в Прутском походе, действовал в Кексгольмском уезде, что в Карелии.

Раевский и Зубов действительно были одногодки: родились в 1771 году. Валериан — в ноябре, Николай — в сентябре. Оба интересовались историей и любили сражения и боевые походы. Они разошлись, испытывая уважительное отношение друг к другу.

Вскоре Раевскому присвоили очередное звание полковника, и ему казалось, что к этому был причастен генерал Зубов.

В жарких сражениях и схватках с многочисленными отрядами повстанцев проходило время. Однако восстание не удавалось утихомирить. Более того, оно разрасталось, перенеслось в пределы Литвы.

Екатерина потребовала ввести дополнительные силы. Приказала направить туда Суворова. Обеспокоенная событиями, послала в Польшу войска и Пруссия.

Войска под командованием русского генерала Ферзена перешли Вислу и двинулись к Варшаве, чтобы разделаться с отрядами Костюшко. Туда же с юга устремился и десятитысячный корпус Суворова.

Из всех польских вождей наиболее влиятельным и авторитетным был Тадеуш Костюшко. Происходивший из обедневшего рода шляхтичей, он завоевал в народе большое уважение и почёт. Его по праву считали вождём. Окончив в Варшаве кадетскую школу, он позже обучался инженерному делу в Германии, Италии, Франции. Потом отправился в Америку и там принял участие в войне. Был адъютантом главнокомандующего северной армией Вашингтона. Не раз отличался в сражениях и по окончании войны имел чин бригадного генерала и американский орден.

Затем он служил в польских войсках, а когда вспыхнуло восстание, его назначили главнокомандующим повстанческим войском, удостоив титула генералиссимуса.

Это был действительно опытный и мужественный военачальник, умевший внезапно нападать и искусно выводить войска из-под нависающей угрозы. Русские военачальники ясно понимали, с кем приходилось иметь дело.

Костюшко долго сидел над планом, раздумывая, что предпринять, чтобы не позволить соединиться двум русским отрядам. Он ясно понимал, какая угроза нависает над ним. О полководческом мастерстве Суворова ему было известно. Он никак не хотел бы иметь его своим противником. Но обстоятельства не считаются с желанием.