Генерал Родимцев. Прошедший три войны

Новая операция была подготовлена исключительно хорошо. Каждый боец знал, куда он идет и что делает. Артиллерии была поставлена задача дать 10-минутный налет. Расстояние до противника – 40–50 метров. 34-й полк, получив задачу, и 42-й начали подкапываться вплотную. Ночью рыли, а днем скрывались от противника и почти подошли вплотную Это они сделали дней за шесть, прокопали метров 60. Работали по два человека впеременку. Земля наверх не выбрасывалась, а выносилась к Волге, за обрыв. День атаки был назначен утром на 10 часов 3 декабря. Я пошел на НП в 42-й полк. Панихину был приказ без артподготовки в 6 часов ворваться в Г-образный дом. В 10 часов должен наступать 42-й полк. Была привлечена огнеметная рота 28 огнеметов. Задача им была при захвате опорных пунктов выжигать немцев из подвалов. Мы много раз брали эти дома, но не могли удержаться в них, потому что люди не особенно шли.

В 6.00 группа заскочила в Г-образный дом без единого выстрела. То, что находилось наверху, было моментально уничтожено. Там было 6 этажей. Внутри начался бой в комнатах. Наши наверху были, они – внизу. Люди буквально резали, били. Вопрос стоял: если их из подвала не выбить, то будет плохо. А там их человек 60 было.

Когда я там был, начался штурм железнодорожного здания. Оно было захвачено. Часть фашистов перешла в школу 38 и оттуда начала контратаковать. Я приказал Жукову, исполняющему обязанности командира батальона, организовать систему огня. Он хорошо организовал, но одну “мелочь” спутал, самое основное, не зарыл в землю станковые пулеметы. Когда пехота поднялась в атаку, немцы открыли минометный огонь по пулеметам. А пехота уже пошла. Ее стали резать. Тогда он выскакивает с наганом: “За Сталина, за родину – вперед”, а поддержки, огня нет. Я метрах в 60 был тут же, приказал эту бестолковщину отменить.

Вторая группа командира батальона Андрианова. Тот зарыл пулеметы в землю. Штурмующая группа как поднялась, сразу рывок, и внутри уже началась борьба. Одна группа пошла на школу 38, но людей было недостаточно, чтобы осуществить это. Мы считали, что у немцев в гарнизонах по 20–30 человек, а там целиком роты были по 70 человек.

Когда я узнал, что в Г-образном доме идет борьба, я приказал Панихину во что бы то ни стало этот дом очистить. Там подвалов очень много. В одном подвале пробили ломами потолок и как дали туда двумя огнеметами. Там было человек 20, и всех сожгли. В другой подвал 250 кг толу положили на потолок, потом взорвали, и все там остались. Часть немцев сбежала.

Бой шел 26 часов. К утру мы полностью освободили (эти здания) и закрепились. Сейчас расстояние 30 метров друг от друга. Школу 38 некому было брать. Этот дом имеет большое значение, из него виден весь Сталинград. Сама жизнь заставляет людей думать. К подвалу трудно было подойти, артиллерия не могла разрушить, и ломами пробивали, а потом огонь давали, выжигали из укрепленных точек, потом подрывали.

Лучше всех воевали сибиряки».

Сталинградская битва и ее роль в мировой истории являются в наше время предметом изучения и научных дискуссий ученых многих стран. Мне представляется важным привести сравнительные оценки итогов этого сражения, сделанных учеными России и Германии. Последствия Сталинградской битвы первыми ощутили на себе именно эти две страны. Однако значение этого ключевого момента во Второй мировой войне для главных противоборствовавших сторон до сих пор оценивается неодинаково, а его восприятие современным обществом в этих государствах имеет существенные отличия.

В конце прошлого века была создана Совместная комиссия по изучению новейшей истории российско-германских отношений. В 2005 году издан первый том, освещающий историю ХХ столетия как периода особой актуальности и общественно-политического значения для российско-германских отношений. С российской стороны участником этого проекта является Институт всеобщей истории РАН, с немецкой – Институт современной истории, Мюнхен – Берлин. Главной особенностью этого труда является совместное освещение важных исторических событий российскими и германскими историками.

Российские ученые однозначно определяют Сталинградскую битву как коренной перелом во Второй мировой войне, имевший катастрофические последствия для Германии и ее союзников. Авторы так описывают реакцию в СССР и в Германии на нашу победу и ее значение в исходе войны:

«После окончания сражений в городе Совинформбюро начало передавать длинный список частей и соединений вермахта, уничтоженных в сталинградском окружении; его чтение заняло не одну минуту. Советские люди ликовали. Столь яркая и очевидная победа вдохновляла. В Германии, напротив, был объявлен трехдневный траур, который стал внешней реакцией немецкого руководства на произошедшие события. “Возможности окончания войны на Востоке посредством наступления более не существует”, – заявил Гитлер на совещании высшего командного состава вермахта 1 февраля 1943 г.